Светлый фон

Блохастый Матрас начал ловить на себе странные взгляды Учихи.

Саске иногда поглаживал рукоятку меча, заткнутого за трос.

«Ксо, - думал пес, косясь на своего любимца, - хоть бы другие люди были там, где нам надо…»

- Иккузо, Блохастый Матрас, - устало проворчал Саске, поднимаясь с травы. – Осталось совсем немного.

*** Третье убежище***

- Эй, Саске! Ты, идиот несчастный, сколько раз тебе говорить, чтобы ты вытер пыль с тех скляночек? – Кабуто наградил Саске-Кошмару очередным подзатыльником.

- Я… Я сейчас же этим займусь, Кабуто-доно-сама. – «Саске» поднялся с пола и поправил фартук. Тихо просочившись мимо агрессивного очкарика в комнату, он приступил к уборке.

Кабуто довольно хмыкнул и отправился на кухню. Возле двери он споткнулся о принесенное Саске ведро с водой и растянулся.

- Ой! Кабуто-доно-сама, вы в порядке? – Вскричал Кошмару, осознавая ЧТО ему светит.

- Таааааак! – медик поднимался очень медленно, наслаждаясь представлением того, как он размажет по стенке наследника легендарного клана Учиха.

- Только не по лицу!!! – Завизжал Саске-Кошмару, прикрываясь руками.

*** Третье убежище. 20 минут спустя***

- Аааааа! Мой любимый холодильник! – Саске (Саске!) потянул на себя большую тяжелую дверцу холодильника. Большие черно-голодные глаза Учихи, слезясь от восхищения, осматривали ряды полок, заполненных разнообразной пищей. Желудок сделал тройное сальто в предвкушении сытости.

Блохастый Матрас прыгал вокруг Учихи, истекая слюнями.

- Плефать, фто, ням-чавк-чавк, мы… их не фтретиви, - говорил Саске с набитым ртом, - гвавное – мы нашви ету! А поповфе мы и то орчмару топеремфя…

Блохастый Матрас устал ждать, пока любимец вспомнит о нем, поэтому запрыгнул на нижнюю полку и начал с наслаждением уплетать связку сарделек.

- Не поня-ял! – В дверях стоял Кабуто собственной персоной.

- Кабто? – Удивился Саске, неимоверным усилием проглатывая все, что успел запихать в рот.

- Я кому-то сказал вылизать всю лабораторию… Не напомнишь, кому, идиот?!

Глаза Учихи сузились и блеснули огнем. Он был сыт и в нем проснулась жажда убийства.