- Ты ставил опыты на собственной сестре? – удивлению Саске не было предела.
- Ну.. а что в этом такого? Или надо было на твоей?
- Нету у меня сестры.
- Повезло, твое детство, значит, прошло спокойно и безмятежно.
- «Спокойно и безмятежно»?! – гнев обуял Учиху, он выхватил катану и подскочил к Орочимару. – Да мой брат переубивал всю мою семью, когда мне было шесть!
- Не говори про то, чего никогда не узнаешь, Саске, - холодный и зловещий голос Орочимару пробирал до костей. – Ведь ты и представить себе не можешь, что творят сестры, когда они сильнее тебя. Заплетание косичек, примерка маминых платьев, косметика… Что только мне не пришлось перенести! Насмешки, недоедание, недосыпание, она все сваливала на меня! Конечно, она младшая - ей все с рук. А я должен был нести ответственность и за себя и за неё! Я такой, между прочим, не по собственной воле, это она меня таким сделала!
Саске опустил катану, но не сдался:
- Ты думаешь, младшим легко – старших всегда ставят в пример, когда хочешь где-нибудь спокойно поиграть – приведут старшего, чтоб он следил за тобой. Без старшего на улицу не выйти, дорогу не перейти, даже не высморкаться!
- Ну это уже твои проблемы, - Орочимару зевнул. – Так вот, единственное, к чему у нее так и остался талант и знания – это приготовление всевозможных ядов. Она на этом, можно сказать, собаку съела. Ой... Извини, Блохастый Матрас, это была другая собака…
- И при чем же здесь я? – Саске уже порядком поднадоел этот ни к чему не ведущий разговор.
- Моя сестра – эгоистичная собственница, как и все дети. Она считает, что если у меня в доме живут еще какие-то люди, то их попросту надо уничтожить, чтобы я уделял ей больше внимания.
Как раз перед тем, как пригласить тебя к нам, я отправил ее в оплачиваемый отпуск в очень хорошем детском лагере, но, видно, смена там закончилась, так как она здесь, как ты видишь.
- То есть, она меня отравила?
- О, а ты сегодня хорошо соображаешь. Кабуто я уже не спасу, а вот тебя бы очень хотелось, но ты постоянно грубишь!
- Я больше не буду, - буркнул Учиха себе под нос. – Ты же дашь мне поесть?
- Ой, да бери уж, - Орочимару сделал такой жест, будто он оказал Саске высокую честь.
Учиха, умевший оценивать ситуацию, решил, что отложит свою гневную тираду по поводу жеста и выражения лица Орыча до лучших времен. Молча взял бидончик и удалился в дальний конец комнаты, желая съесть то, что Орочимару приготовил еще вчера утром, в гордом одиночестве.