Свет погасили, и иллюзия звездного неба, скрывающая потолок Большого зала, создавала впечатление, что мы засыпаем на большой поляне.
Персиваль Уизли бдил, обрушивая свой гнев на перешептывающиеся парочки, чем мешал остальным спать куда сильнее, чем тихие переговоры влюбленных. Джинни перетащила свой мешок поближе к нам, и теперь посапывала носом в спину Миа. Луна обнаружилась на краю скопления своего факультета, отделенная от остальных рейвенкловцев надежной стеной в лице Падме. С другой стороны от нее пристроилась Парвати, так что за нашу белобрысую можно было быть спокойным. Драко и Дафна устроились возле заветной черты по нашему примеру, отразив попытки более старших парочек отогнать их.
Часа в три, как по расписанию, состоялся разговор Дамблдора со старшим из присутствующих в школе Уизли. Директор школы, отчитывающийся о своих достижениях старосте — смотрелся довольно забавно. Но, по крайней мере, стало понятно, что ночевка в Большом зале — мера временная, и скоро мы вернемся обратно в свою комнату под опеку Этамина Блэка.
Позже подошел Снейп с сообщением о том, что замок обыскан весь, и что Беллы нигде нет. Особо тихую мою радость вызвали слова Мастера Зелий о том, что башни обыскал лично Филч. Вот интересно, что сделал бы сквиб, обнаружь он в одной из башен Неистовую Беллатрикс?
— … дементоры предлагали обыскать замок? — поинтересовался Снейп, когда директор сказал, что должен сообщить о результатах поиска (а точнее — об их отсутствии) Стражам Азкабана.
— Нет, — ответил Дамблдор. — Они в последнее время вообще предпочитают к стенам не приближаться.
Я улыбнулся. Отец Себастьян трудился, не покладая рук, в своих попытках исследовать эти порождения Гниющего сада, и даже достиг некоторых успехов. По крайней мере, матч с Хаффпаффом прошел безо всяких эксцессов.