Ему ответили восторженными криками и топотом копыт. Я выключила радио, чувствуя себя препаршиво. Ладно, это было неожиданностью. Мне казалось, что бредней Диджея Pon3 было достаточно.

— Двести тысяч крышечек…

— Ага. Вообще, это удивительно, — лениво произнёс Адажио. — Я думал, что десять тысяч за Билла-Потрошителя — это много, но теперь это просто мелочь.

Честно говоря, я понятия не имела, сколько монстров мне нужно убить, чтобы это стало средством устрашения для пони, охотящихся за моей головой. Пони, ждущих момента для удачного выстрела. Пони, готовых убить меня во сне. Хуже того… я вынуждена была согласиться с Рыжей Бородой: если вы были красной меткой на моём ПипБаке, вы не могли рассчитывать на мою жалость или, хотя бы, уважение. Я угрожала смертью каждому работорговцу, но как сказала Роза: у неё был ребёнок.

П-21 огрел меня по загривку. Больно. Гладя свою пульсирующую черепушку, я прошипела:

— За что?

Он оглянулся и посмотрел мне прямо в глаза.

— Я знаю этот взгляд. Я не хочу, чтобы ты опять грохнулась в обморок, — его голубые глаза сузились. — Чем мисс Роз занималась, пока ты не «вырезала» её группу?

— Работорговлей…

— Насколько я помню, она пыталась убить тебя, Блекджек. Помнишь, тот пулемёт? Но да, она была также работорговкой, — тяжело дыша сказал он, сидя на моём пути. — Таким образом, подытожим, она пыталась убить тебя, будучи работорговцем. Неужели ты считаешь, что, когда она выбирала карьеру, она осознавала, что кто-то, возможно, убьёт её за это. Или какой-то пони выдал ей работорговую лицензию, которая предоставляет иммунитет?

— Вообще-то, Парадайз этим промышляет. Работорговцам запрещено стрелять в работорговцев с лицензией Парадайза, — добавила Пурри с улыбкой. Её одарили множеством косых взглядов, и юная единорожка обиженно воскликнула: — Что? Это на самом деле так!