Юске и Такеши смотрели на нас удивленно.

— Так это ты первый Серый плащ? — они, похоже, не верили моим словам.

— Да, это я, — честно ответил им. — Яччи подтвердит.

— Он спас меня давно, — кивнула она.

— Нам рассказывали люди, что появились какие-то типы в серых плащах, которые раздают еду беднякам. Но я всегда думал, что это байка, — хмыкнул Юске. — Городские легенды оказывается не всегда врут.

— Мы особо не мелькаем, мои друзья помогают, как могут, да и в Академии повар мой друг, он мне все лепешки по дешевке продает, да и сверху накидывает еду. Знает же, кому несу.

— Да уж, — кивал Такеши. — Не ожидал такого от тебя.

— А почему? — удивился я.

— А ты что слухов о себе не знаешь? — усмехнулся рыжий. — Все говорят, что ты гений, который воспитывался в благородной семье Фон и был принят ее Учеником, благодаря протекторату Кучики.

— Нифига себе у людей воображение, — офигел я. — Я из 10-го, рос в кондитерской. И Учителю, меня порекомендовал мой преподаватель в Академии. Только и всего. А на счет Кучики. Из моей крови Унохана-сама когда-то создала лекарство, благодаря которому Хисана-сан выздоровела. Вот меня и отблагодарили немного, тем, что преподавателя по зандзюцу приставили и хохо учили.

— Реальность и вымысел так далеки, — покачал головой Юске. Он почесал затылок. — Похоже, ты победил, друг, — сказал он бугаю. — С меня завтрак.

— Учись, мелкий, — усмехнулся, вечно хмурый Такеши!

— Мы поспорили о том, как ты стал Учеником. Мою версию опровергли, а он поставил, что ты везучий придурок с неплохими талантами.

— Ну, спасибо, — буркнул я. — Ну, а вы тут каким боком?

Они переглянулись.

Вздохнули.

— Мы родом отсюда, — ответил Юске. — Тетя Нууна растила нас как своих детей, — он улыбнулся женщине, та укладывала детей спать. — Родители нас бросили, вот Нууна и приютила нас. Мы приходим сюда, чтобы помочь деньгами и едой семье, которая нас вырастила.

— Да, — кивнул Такеши. — Когда-нибудь разбогатею и переведу всех тут жить в более близкие районы, или вообще в Сейретей.

— Я бы тоже там хотела жить, — вздохнула Яччи.

— Все хотят.