— Что-то такое чувствую, — девушка покрутила свободной рукой в воздухе.

— Тогда — иди сюда. Опять клади руку… чувствуешь?

— Тут… по-другому, но я не могу объяснить, как.

— А можешь сделать так, чтобы было как у лазера?

— Нуу… я попробую… вот. Получается?

Я развернул тепловизор на штативе, поймал через визор «зайчик», упершийся в темную плоскость камня и посмотрел на показатель температуры.

— Получается. Теперь твоя очередь, Кемеров-кун. Перчатку. И пробуй повторить.

— Так?

— Все верно. Ха! — пятно света в тепловизоре резко «подпрыгнуло» в светимости, спектр нагрева ощетинился явственными пиками. — А теперь — вместе с Хондой. Ждём минуту…

— Фуу! — Момочи, наблюдая за нашими «шаманскими плясками» зажала нос рукой. — Что за запах?!

— Жжёный камень, — ухмыльнулся я, тыкая пальцем в переключатель вытяжки. Под потолком загудела принудительная вентиляция. — Ребята, хватит. Лампу выключаем — и смотрите на мишень.

— Оп-па!

И действительно, это было «оп-па». Тускло-малиновая, медленно остывающая круглая дыра в камне разительно отличалась от беловатого пятна — результата воздействия лазера.

— Эээ… Амакава-кун, а что…

— Что вы сделали? Хех, хороший вопрос. Точно не знаю. Да, да, не смотрите на меня так! Я просил вас повторить то, что вы чувствовали — и вы повторили. То, на что вы клали руку — это рабочая камера лазера. Электроны возбуждают атомы аргона, они испускают кванты света. Способ отражения и фильтрации фотонов даёт когерентный луч. А то, с чем вы возились — называется ртутная лампа. Никаких параллельных зеркал, никакого синхронизированного сброса фотонов из оболочек атомов… не было, пока два человека с нужными кеккей генкай не потрогали ручками источник излучения. Обратите внимание — вы не приложили ни капли собственной энергии для управления материей и энергией — сколько подводилось электричества, столько и оказалось вложено в пучок.

— А почему…