Капитан хмыкнул.

— Или что? Наложишь на меня еще одно проклятие? Ты опоздала, ведьма. Этим меня уже не напугать, — он забрал свечу и, обойдя стол, направился к своей поздней гостье. Женщина оставалась на месте, явно не желая отступать, но по ее напряженному лицу было видно, что она была готова к чему угодно.

Подойдя вплотную к ведьме храмовник некоторое время молча стоял напротив нее. Собеседники взаимно пожирали друг друга глазами, но если желтый взгляд ведьмы горел ненавистью, ее противник был внешне спокоен. В неприятном, узком лице храмовника читался глухой, въевшийся в естество гнев и какое-то понятное ему одному внутреннее торжество.

По-видимому, посетительница что-то решила для себя. На миг прикрыв глаза, она, усилием воли, отрешилась от ненависти ко всем таким, как ее собеседник. Ненависти, что была вызвана противостоянием, начавшимся задолго до рождения их обоих.

— Не ругани ради я здесь. Предложить тебе хочу, — она окинула рыцаря с головы до ног понимающим взглядом. — Не знаю, как смог в живых ты остаться. Проклятие матери моей — тяжкое бремя. Не снять магу простому. Но в этом могла бы тебе я помочь.

На этот раз молчание длилось дольше. В лице стоявшего напротив ведьмы храмовника нельзя было прочесть ничего, но она знала, что рыцарь не мог не думать над ее предложением.

— Ты утверждаешь, что сможешь снять проклятие, — наконец хрипло пробормотал сэр Бьорн, по-видимому, больше для себя, и прокашлялся. — Откуда мне знать, что ты не лжешь? Впрочем, я могу это проверить. Сними его сейчас. Хоть на недолгое время. Чтобы мне убедиться, что в твоих словах нет обмана.

— Я не лгу, — молодая ведьма усмехнулась уголком рта. — Но для того, чтобы проклятие снять, нужна мне книга. В ней есть запись об этом чародействе. Я…

— Все, довольно, — до того прислушивавшийся храмовник как-то сник. Во всем его облике появилась едва ощутимая горечь. Сэр Бьорн сделал шаг назад, не отрывая глаз от ведьмы и не опуская свечи. — В книге нет ничего о природе моего проклятия, — он зло дернул головой. — Должно быть, только твоей матери о нем известно. Ты же — молода и знаешь мало. Кто ведает, вдруг, книга тебе нужна только затем, что с ее с помощью ты сможешь сжить матушку со свету и самой сделаться полновластной владетельницей всех болот? Вы, ведьмы, как пауки в одном сосуде — одна обязательно желает пожрать другую, — он медленно вернулся к столу. — Благодари судьбу за то, что я помню тебя среди Стражей, иначе бы тебе не уйти отсюда живой.

Он кивком указал на дверь.

— Уходи, ведьма. Плети свои интриги, пока можешь. Но я — не стану тебе помогать.