— Умница, — Ивор улыбнулся женщине и обратно уселся в свое кресло, спрятав пистолет Мэтта в ящик стола. — Я обещал Деймосу, что все расскажу вам, Мэтт. Этот приказ до сих пор бьется в моей голове, и я не могу ему противиться, но при этом каких­либо других указаний наш божок не давал.

— И что дальше, доктор? — процедил Мэтт.

— Ну, я расскажу, что должен, а потом мы изолируем вас с Оливером до прибытия вашего уважаемого брата, Мэтью, — ответил Ивор.

— Проще пристрелить на месте, — Мелисса чуть ослабила контроль, и говорить Мэтту стало проще, но тело все еще его не слушалось.

— Как знать, — Ивор немного подумал о чем­то своем, а затем продолжил. — Поймите меня правильно, Мэтт, в отличие от вас, грязных партизан, которые без разбора убивали и убивают всех, кто станет на пути, я нашел более изощренный путь.

— И какой же? — спросил Мэтт.

— Он перед вами, — Ивор кивнул на Мелиссу. — Операторы, телепаты, контроль сознания. Это общество, сформированное после глобального катаклизма, голода, гражданской войны, теперь разрывают сотни противоречий. Люди не могут найти себе места в этом мире, идут за призрачными идеями прошлого вместо того, чтобы поднять голову и признать: этот мир никогда не будет прежним. Все великие империи создавались крепкой рукой диктатуры, не важно, как она себя преподносила людям. Только единоличная власть увлеченных людей способна привести человечество к величию.

Ивор встал из­за стола и пересел поближе к Мэтту.

— Вам ли не знать, что мы сотворили с планетой, Мэтт? Вы еще застали тот агонизирующий мир, который пытался усидеть на двух стульях одновременно — свободы и прогресса. Балом правил капитал, как, собственно, и сейчас это происходит, но каждый тянул одеяло сам на себя. И опять история нам подсказывает, что ни к чему хорошему это не приводит. Персидское государство, Римская империя, татаро­монголы, Российская империя, Советский Союз, Третий рейх — все эти государства были великими, но стали страницами истории, как только вперед выходили чьи­то личные интересы. Диктатура, Мэтт, это единственный эффективный путь для объединения человечества. Она может иметь разные лица, разные степени свободы, но суть одна: никто не должен быть себе безраздельным хозяином, потому что человеческий эгоизм не имеет границ. И человек скорее, чем уступит другому место под солнцем, уничтожит это место, чтобы оно не досталось никому. Именно такая черта человеческой природы и поставила наш вид на грань выживания не так давно. Но, как видите, Командир, мы выжили, а некоторые, например я и ваш брат, еще и усвоили преподнесенный всем нам урок.