— Что?

Оливер ошарашенно замер, не зная, что делать дальше. Он все еще может контролировать себя или уже находится под контролем Деймоса?

«Не надо, — прозвучало уже в голове Оливера, — то, что ты видишь, сделал не я».

— А кто тогда? — спросил Оливер.

В ответ Деймос послал ему образ Генри, такой, каким он видел его в последний момент. В нем Оливер безошибочно узнал того ублюдка, что застрелил Мэтта.

— И кто это такой? — Стальной Генерал сорвался на крик.

«Враг», — думать было тяжело, но Деймос старался.

— Ну, значит одним врагом меньше, — ответил Оливер.

Он раздвинул полы куртки и посмотрел на рану. Крови было много, жить Деймосу оставалось от силы минут двадцать.

— Тебе немного осталось, мужик, — сказал Деймосу Стальной Генерал.

«Я в курсе», — мысленно ответил телепат.

Деймос собирался с силами для последнего рывка, опять погружался в поток, теперь больше не золотисто­голубой на черном фоне, а бордово­красный от боли и насилия, царящего вокруг.

«Скоро все закончится, а потом — окажи мне услугу», — обратился он к Стальному Генералу и не дожидаясь ответа нырнул в поток сознаний вокруг.

«Почему бордово­красные тона? Или это просто мой мозг так подстраивается?» — отвлеченно подумал он.

Деймос коснулся разума одного, другого, третьего, пытался привести в чувство. Бесполезно. Используя его как проводник, Генри одним махом выжег мозги доброй половине города. Сейчас у этих безумцев было больше общего с животными, чем с людьми. А бешеных зверей следует усыплять.

* * *

— Эй, ты живой? Деймос?

Оливер пытался достучаться до телепата, потому что понимал, что произошло что­то ужасное, непоправимое. Какая­то ошибка. Но Деймос молчал. Он хоть и дышал, но, казалось, был то ли в глубоком обмороке, то ли при смерти.

В какой­то момент Оливер понял, что что­то изменилось. Вокруг все смолкло. Сошли на нет крики, стоны и звуки борьбы. Когда Стальной Генерал поднял глаза, его взгляду предстала площадь, усеянная телами. Люди лежали друг на друге, в крови и грязи. Кто­то упал, так и не отпустив очередного противника, кто­то тихо сползал на землю и больше не подавал признаков жизни.