Сорок шестая глава. Неожиданный… родственник?

Сальваторе решил не возвращаться в Хогвартс.

– Неожиданно, – удивился я, – более чем.

– Я это…, – засмущался художник, – рисовать начал… вот.

Лёгким наклоном головы он пригласил меня за собой в выделенную ему комнату гостевого Поместья. Картины, картины, картины… очень чёткие, буквально фотографические и показывающие одновременно Суть. Но если пейзажи были просто немыслимо хороши, то вот наши портреты… Автопортрет самого Сальваторе был с лёгкой безуминкой, с отрешённостью от мира настоящего Художника.

Саймон Хофф был этаким простодушным деревенским парнишкой, но проглядывала в нём внутренняя Суть учёного. Аристократом он не станет, но такие маги ценятся в Древнейших и Благороднейших Родах… Стоп! С чего это я взял, что Саймон… Хотя да, есть в нём что-то такое – желание докопаться до истины, упёртость и хорошо развитая интуиция.

– Показывай остальные портреты.

Сальваторе нервно сглотнул, так что несколько уменьшаю давление Силы, и открывает накрытые лёгкой тканью холсты.

Я… не знал, что я такой… Здесь я старше, взрослее… опаснее. За спиной Тени, в которых можно угадать Древних Богов, Смерть, Судьбу – всё очень символически и одновременно ярко, не перепутаешь. По бокам-сзади Образы моих жён с детьми – мазками, очень неявно, они скорее проявления Силы, чем живые сиды. Сильно, очень сильно… и очень опасно.

– Тома покажи, – говорю художнику, удерживая спокойствие. Том на его портрете – истинный Гонт, Наследник Рода Слизерин. Сильный, опасный, жёсткий, прячущий Силу под полуприкрытыми веками синих глаз. Прячущий… но Сила эта выплёскивалась – так, что пространство перед портретом как будто искажалось. Делаю шаг… нет, не показалось – перед портретами Тома и меня пространство и правда искажается.

– Поздравляю, – сухо говорю ему, кривя губы в усмешке, – личное ученичество я тебе гарантирую. Не знаю, правда, рад ли ты будешь новости о том, что следующие… лет пятьдесят ты проведёшь в моём сиде[98]. Это не обсуждается – ты вышел за рамки обычного Мастера Портретов – резко вышел. Не знаю, что из этого выйдет, но оставлять на Земле такую Силу нельзя, если о ней кто-то узнает…

Сальваторе кивает, как китайский болванчик, безостановочно. В эмоциях смесь испуга, обречённости и радости. Смесь диковатая, но расшифровывать буду потом. А пока молча помогаю ему собрать вещи и, держа за руку, переправляю сперва в Манор, а затем и в Мир.

– Вот, – говорю Венере, – у нас будет жить, Личное Ученичество и всё такое…

– Младшая Ветвь, – уверенно говорит шаманка, – он уже сид, только оболочка у него человеческая.