– Эм? – недоуменно покрутила головой Тосака. – Это как? – её взгляд поочерёдно коснулся выжженного пятна, связанной по самые брови Райдер (которая каким-то невероятным образом уже успела выгнуться в этих цепях и… принять довольно эротичную позу, вкупе с повязкой на глазах смотрелось это… и вот кто-то после этого ещё смеет заикаться, что это не хентай?) и распятого на алтаре старика.

– Понимаешь, Рин, такие, как я, сражаются уже не при помощи клинков или банальных фаерболов, для нас это лишь фейерверк, чтобы просто отвлечь внимание или развлечься. К сожалению, этот мир сильно ограничивает мои возможности, но после того, как благодаря твоему Командному Заклинанию с меня временно слетели оковы, я смог использовать более привычные инструменты и просто остановил ход времени вокруг. Дальше можно было бы просто вырвать душу или выкинуть эту тварь в Хаос, где от него только ядро души и останется, но… меня не удовлетворит подобный исход.

– Остановил… время? – прошептала Сэйбер.

– Да. Что в этом такого? Я же, кажется, упоминал, что отматывал мгновенья вспять для целого мира. В этом ключе локальные остановки и реверс для отдельно взятых существ – не так уж и сложно.

– Одно дело слышать, а другое – почувствовать на себе, – ответила Медея.

– Что ты собираешься делать с ним? – спросила девочка-волшебница.

– Отправлю тварь туда, где ей самое место, – и ещё раз посмотрел на растянутого на алтаре мага. Чары жертвенного камня не позволяли ему проронить ни звука, но оставляли в полном сознании. В бытность проекцией, я использовал его для проведения операций на тонких оболочках и преобразованиях души, ведь даже умереть на этом артефакте без разрешения его хозяина весьма… сложно. О, задёргался и пытается уползти, распавшись червями, из которого и состоит его тело почти целиком, но нет, с этого алтаря и я бы далеко не сразу смог бы слезть… не оставив парочки бэкдоров чисто на всякий случай, так что у Мато шансов нет вообще. – Ты нанесёшь удар сама или это сделать мне?

– Это приговор от рода Тосака и исполнить его должен член рода Тосака, – непреклонно заявила волшебница.

– Хорошо, – призываю самый тупой и зазубренный из ножей, что у меня вообще есть в загашнике и протягиваю девушке, – когда я скажу, бей в сердце.

– Sk'yahf qi'magg luk sshoq anagg'qen. En'othk uulg'shuul. Mh'za uulwi skshgn kar. Shath'gral awan. Weq… weq… weq… Shath'mag ynyq*, – слова наречия, что достались мне из памяти Странника. Древнего, как сама Бездна. И такого же тёмного. Даже он лишний раз старался не соваться к тем обитателям, но… я соваться не буду. Я просто скину одной из них немного корма. Слова драли глотку и заставляли саму реальность содрогаться от боли и страха. Мато забился, пытаясь хоть что-то сделать, сбежать, умереть, ему уже было всё равно. Тёмное Наречие не требует перевода, поскольку воспринимается не разумом, но душой. Самое «забавное», что нечто похожее было среди моих заготовок против Акнологии, но использовать подобное пусть на жёстоком, безумном, но честном и даже простом драконе-маньяке я бы не решился, а вот Зокен… Зокен сполна заслужил свою дальнейшую участь. – Бей. (*Твоя душа будет идти по дорогам, которые петляют в бесконечных спиралях. После смерти тебе не будет дано света. Только место, отправиться в которое боятся даже тени. Древние ждут. Пади…пади…пади. Бездна зовёт тебя.* Перевод посовещавшегося с Азаг-Тотом по вопросам наказаний автора)