– Я принимаю вашу капитуляцию, – с царственным видом, в пол оборота к горничным Айнцбернов, произнесла моя девочка-волшебница, – но, с вашего позволения, я сейчас спешу. Это Сефирот, – удостоился я представления, – он главный, выполняйте его приказы, об остальном расскажет Илия-тян. Эмия-кун, – девушка начала шагать, – не задерживайся. Сакура-тян, пойдём быстрее, – и милая добрая Рин едва ли не за шкирку погнала всех «причастных» в школу.

– Какой потенциал, – я восхитился, – из неё выйдет превосходный Мастер Гильдии.

– Что ещё за гильдия? – заинтересованно спросила подошедшая ко мне Илия, боевые горничные невозмутимо пристроились за ней. Угу, с зачарованными алебардами наизготовку.

– Да так… мысли и планы, – я вздохнул, как бы забавно это ни было, но особнячок Тосаки всё же действительно не резиновый. И если эта пара горничных туда ещё поместится, то вот кто-то ещё – уже вряд ли. В том, что это «ещё» точно будет, я не сомневался – пока ОЯШ не признается в своих чувствах «той единственной» или не заделается реальным гаремовладельцем, вселенная будет подкидывать ему новых милых девушек каждый «новый сезон».

Проводив спины школьников взглядом, а за одно расслышав как Сакура начала деликатно выяснять у Широ почему дочь мистера Майера называет его братиком, я переместился, теперь уже вместе с боевыми горничными, обратно в домик Рин, где я представил новых «пленных» старым гостям. Ну и проинструктировал заодно, чего уж там.

– Значит так, – убедившись, что все осознали новую диспозицию и запомнили имена гомункулов, сосредотачиваю внимание на этих самых гомункулах, – в подвал без разрешения не заходить, на обитателей дома не нападать, ваши стрёмные шапко-капюшоны снять и не мотать ими мне нервы с чувством эстетики, – девушки замешкались.

– Делайте, – вздохнула Илия, продолжая всем видом изображать гордость и независимость, хотя внутри изрядно робела и, по всей видимости, думала только о том, чтобы не ударить в грязь лицом.

Служанки возгласу хозяйки повиновались и таки избавились от этого ужаса, открыв мне вполне миленькие белокурые причёски. Разговорчивая Селла носила длинные, распущенные волосы, молчаливая Лизритт стриглась до уровня подбородка, плюс, её волосы закручивались кудряшками. Помимо этого к отличительным чертам можно было отнести немного разную цветовую гамму формы: у Селлы – бело-синюю, у Лизритт – бело-чёрную, а также размер груди: Селла – двоечка, Лизритт – уверенные три с половиной. В остальном девушек можно было принять за близнецов, каковыми они, в принципе и были, с биологической точки зрения, ибо являлись гомункулами выращенными на основе одних и тех же генов. Если я правильно понял из памяти Илии, которую, впрочем, напрямую к работам по выращиванию гомункулов не допускали, тренируя исключительно в боевом аспекте магии, в семье Айнцберн каждый гомункул создавался под конкретные задачи, с конкретными характеристиками, которые задавались ещё на стадии эмбриона. Тем не менее, основа была у всех женских «моделей» одна и та же. Некая Юстиция Лизрич фон Айнцберн – то ли последняя из рождённых естественным путём глав семьи, то ли некогда достигнутая вершина мастерства в области создания гомункулов, что до сих пор пытались превзойти потомки. Точно Илиясфиль не знала, так как никогда не заморачивалась подробностями столь давно минувших дней, а учителя и сами не спешили привносить в сию тему однозначность.