– То есть, – мой голос стал совершенно спокойным, без малейшего намёка на недавний нервный крик, – ты готова поговорить по душам с Артурией и честно рассказать ей все свои чувства?

– А?… – Мо-тян моргнула и, кажется, только сейчас повторно осознала, что мы не одни, после чего… медленно-медленно, буквально со скрипом, повернула голову к Сэйбер.

– Всем на выход, – жёстко командую коллективу, развернувшись. После чего расставляю руки в стороны и начинаю подгонять застывшую толпу, выдавливая её своим приближением к двери. – Это – личное.

– «Ты это специально?!» – поражённо передала мне мысленный вопрос Рин.

– «Я умею импровизировать.»

– «Молодец!» – с мощной волной одобрения и восторга в эмоциональном сопровождении мысли, похвалила меня девочка-волшебница.

– М-Мастер! – едва я успел вытолкать сборище зевак и уже сам почти перешагнул порог, панически пискнули со спины тем самым голосом, который только что на меня орал, но при этом сейчас был совершенно другим. – Не бросай меня!

– Что? – я даже растерялся.

– Что «что»?!! – в повернувшееся ко мне лицо Мо-тян ударила кровь, а голос вновь приобрёл «командно-волевые» интонации, хоть и «треск помех» от паники никуда не делся. – Ты меня во всё это впутал, и хочешь теперь бросить?!

– Но, это же ваше личное де…

– Заткнулся и вернулся ко мне, тупой Мастер! – окончательно сравнявшись цветом лица с перезрелым помидором, заорала истинная принцесса-рыцарь. Причём, её тон не оставлял никаких сомнений, что тут уже не просто паника, а натуральная истерика на пороге. От меня, до предынфарктного состояния, жаждали помощи и я был бы последней свиньёй, если бы проигнорировал.

– Ложитесь спать без нас – это надолго, – сообщаю оставшимся за порогом подросткам и духам. Поймав от Рин поспешный кивок, затворяю дверь и разворачиваюсь к девушкам.

Стоят. Сэйбер с выражением лица больше подходящем покойнику, чем живому человеку, смотрит на дочь. Дочь смотрит на меня и лицо у неё, как у загнанного в угол человека, который бы лучше предпочёл оставаться покойником, чем попадать во всю эту ситуацию. Обе не шевелятся. И молчат.

Мысленно адресовав миру «тихое, ласковое» слово, возвращаюсь на своё место у круга призыва и медленно поднимаю бровь, с ожиданием смотря в глаза Мо-тян. Не знаю чего она ещё от меня ожидала, но данный манёвр ей явно не понравился. В зелёных глаза буквально заплескалась ненависть к «виноватому во всём козлине», который «опять её подставляет».

– Ладно, – прикрываю глаза, поняв, что сами они с мёртвой точки не сдвинутся, видать упрямством дочурка Сэйбер пошла в Сэйбер, а ведь я так надеялся… Нет, Сеф, походу тебе уже концептуально тут приписали должность самого крайнего разргребателя трагедий. – Значит так, для начала… – тяжело вздыхаю и… примораживаю громогласную девушку-рыцаря взглядом к полу, – прекрати именовать себя в мужском роде. Ты девушка, так и называй себя, как девушка!