– Давай-давай, Мастер, отвечай, – нацепив на лицо гнусную ухмылочку и всем видом показав готовность созерцать представление, поторопила меня Мордред. – Тебе это ещё для Рин рассказывать, а потом для тех троих – в школе.

– Не место юной волшебнице сразу после исцеления на поле боя такого уровня, – игнорируя рыцаря, отозвалась колхидская принцесса.

– Я – Мастер Войны Святого Грааля! Я призвала самого Геракла! И ты не ответила, зачем было бросать меня лицом в грудь Тосаки!?

– Я не бросала… – стушевавшись, закуталась поглубже в капюшон Медея. – Моё заклинание должно было доставить тебя на диван.

– Неубедительные оправдания! – с видом королевы, отмела уверения малявка. – Я не намерена терпеть этих гнусных намёков! Мои подсчёты говорят, что у меня будет всего на три миллиметра меньше, чем у Лизритт! Рин не имеет в этом противостоянии ни одного шанса! И ты тоже, – уже тише, но гора-а-аздо самодовольней закончила Айнцберн.

– Да… да что ты понимаешь? – задохнулась от возмущения Кастер.

– Я уже всё подсчитала, – нацепив на лицо выражение «мудрый наставник перед глупыми учениками» заявила Илия, – если рост моего тела восстановится, то единственный мой соперник – это сарделькоголовая, ни у кого больше, даже у идеальной Сэйбер, нет шансов! А с Эдельфельт я справлюсь!

– Эм… – разговор явно утёк куда-то не туда. – Не хочу тебя расстраивать, но судя по тому, что я видел во время исследования организма Артурии, её грудь к двадцати пяти годам достигла бы четвёртого размера… – Тьма, зачем я это сказал?… Только не говорите, что это концепция тупых реплик главного героя во время женских разборок – не хочу!

Между тем, Сэйбер перевела озадаченный взгляд с меня на свою грудь и о чём-то глубоко задумалась. Мо-тян, напротив, «освидетельствовала» верхние достоинства своей «Отца», осмотрела свои, глянула на диванчик, где спала Тосака, на Медею, Илию, вновь на Сэйбер… и оч-ч-чень выразительно пообещала мне взглядом отрезать нахрен всё, если я только потянусь куда-то не туда своими лапами. Что касается Кастер… ну, она заблаговременно спряталась в балахон, а потому, ничего кроме какой-то опасно-многозначительной улыбочки окрашенных фиолетовой помадой губ зрителям видно не было. Ну а Илия…

– О чём ты? При чём здесь грудь? Мы говорили совсем о другом! – гордо вскинула носик, выразив позой океан непричастности к моим грязным мужланским мыслям. Ага, будто и не знает, что я чувствую эмоции, в которых у неё стоит чётенькая и однозначная досада.

В этот момент входная дверь хлопнула и, спустя несколько секунд, к нам присоединились Арчер со своей Мастером.