– Ну как бы… – замял…ась Мерлин, – спать со своей дочерью, пусть и приёмной… вот ты бы на такое пошёл?

– Это… – перед глазами, как на зло, всплыли воспоминания о Рори. Да и факт того, что Рин и Мордред, с энергетической точки зрения, теперь являлись моими дочерьми, причём даже не формально удочерёнными, а вполне себе родными… вносил свои коррективы, – очень… неоднозначный и сложный вопрос.

– Э-э-э-э?!

– Эй! Легко осуждать, когда ты и твоя дочь – люди, а вы попробуйте объяснить Высшему Демону-нимфоманке, способной в одно лицо заровнять целый континент, что пытаться залезть в постель к отцу – это плохо! – возмущённо потребовал я соблюдения справедливости. – Только имейте в виду, что вашей главной проблемой в процессе будет не подбор аргументов, а слежка за тем, чтобы вас не заткнули поцелуем! И добавьте к этому, что она знает абсолютно все ваши слабые стороны и не стесняется на них давить!

– То есть ты?… – начала Рин.

– Нет, – резко сбавив обороты, этак культурно поправляю пальто. – Я пока держусь, но это действительно очень сложный и неоднозначный вопрос! – и много тише и немного в сторону я продолжил мысль. – К тому же, с энергетической точки зрения, подобное развитие событий едва ли не самое оптимальное…

– Ну, так-то да… – в тон мне, на трёх разных язык протянули три представительницы Древних и Благородных магических семейств, века положивших на евгенику и укрепление своей наследственной линии… В воздухе резко запахло очередной концептуальной хренью и паническим чувством «Куда я попал?!» со стороны Широ.

– Так! Отставить массовое моральное разложение! – волевым тоном скомандовал я, пресекая негативные тенденции. – Вернёмся к Мерлину!… к Мерлин… Фамилия у тебя, хотя бы, не Монро? – мрачно смотрю на цветочную волшебницу, что всеми силами пытается наработать на Оскар за лучшую роль в исполнении приёма «жалобные глазки».

– Нет…

– Ладно, хорошо… – я помассировал переносицу. – Продолжаем… Насколько я помню, по легендам, ещё до рождения короля Артура, у Мерлина, вроде как, была некая возлюбленная, а то и несколько…

– Ну… – заюлила магесса, опять пытаясь стать поменьше и незаметней.

– То есть ты – лесбиянка?

– Это нехорошее слово! – голосом полным этакого подсердечного возмущения, потребовала не обзываться пышногрудая, кудрявая почти-лолька. – Я – ценительница прекрасного!

– То есть ты – лесбиянка-трансвестит, которая воспитала приёмную дочь так, чтобы та вела себя, как мужчина и сделала всё, чтобы женить её на другой девушке? – сухо уточнил я открывшиеся факты, проигнорировав все возмущения и отчаянно борясь с желанием распылить одну извращенку на множество не поддающихся возрождению частиц.