— Вот как? Как я предполагал, мальчик стал очень опасен. Тебе не удалось прочитать в памяти откуда у него появились все эти знания? — задумчиво спросил директор.

— Нет! У этого ублюдка стоит блок. Очень сильный, поставленный мастером. Я таких не знаю, кроме Лорда, — процедил сквозь зубы Снейп. — К чему эти вопросы, директор? Вы могли бы прочитать его мысли и сами!

— Ну–ну, Северус, мальчик мой, не нужно так горячиться, — добродушно прогудел старый маг.

— Я вам ещё нужен, директор? — поморщившись и с ненавистью спросил он.

— Ещё один вопрос. Что слышно о Томе? — спокойно и не обращая внимания на вспышку зельевара, спросил старик.

— Я не знаю. Но все в один голос утверждают, что он уже в Англии, но где скрывается, никто не знает. Я тоже в этом уверен.

— Хмм… Нужно очень хорошо обдумать всю ситуацию и тогда, возможно, получиться столкнуть лбами так нелюбимого тобой, мистера Поттера и твоего хозяина, — издевательски ухмыльнулся в бороду директор магической школы. — Собери побольше информации. Мне необходимо знать, где скрывается Том…

* * *

— Девчонки, можно потише? — шикнул я на расшумевшихся и непрерывно тараторящих наших уже традиционных спутниц по купе.

Гермиона спала. Приобняв меня и пристроив свою головку на моё плечо, она сейчас сладко посапывала. Экзамены ей дались очень тяжело и она, как всегда сильно переживала перед сдачей. Никак не мог привить ей осознание того, что если она понимает учебный материал, то этого вполне достаточно и не нужно заниматься бесполезной зубрёжкой, тем более при её феноменальной памяти и навыках в окклюменции. Всё равно, по инерции продолжала поступать по–старому.

Тогда, после сражения, нас до факультета проводила, профессор Спраут, по пути, ненавязчиво и наводящими вопросами пытаясь вызнать детали и причины нашего внешнего вида. Хорошо, что мы всё компрометирующее в сумки запрятали, кроме моей рваной мантии. Только напоив свою девушку «успокоительным» и дав в руки флакон с «зельем сна без сновидений», отправил отсыпаться падающую с ног девчонку в её спальню. Сам же приступил к собственным травмам прямо там, в пустующей гостиной Гриффиндора и на следующее утро не осталось никаких следов… внешне. Тут мне очень сильно метаморфизм помог, но вот симптомы сотрясения с головными болями, меня мучили ещё три дня. Так что на экзаменах мне пришлось постараться.

В общем же, ситуация совсем не радовала. Директор явно хочет меня убить и тут, этот случай можно трактовать без двойного толкования. Можно, конечно, и предположить, что он хотел посмотреть, чего я стою в магическом бою, но… как–то слишком уж жёсткая проверка оказалась. Не будь я готов к подобной или сходной ситуации, с высокой долей вероятности «двинул бы кони». Он вообще заранее из замка срулил в неизвестном направлении, чтобы не возникло подозрений и наверняка имея железобетонное алиби, появился только перед прощальным пиром. Случись что или какое ЧП, так он не при делах. Вот ведь! Не хватало мне Волдеморта, так ещё и этот… козёл! Гадит же сволочь! Где незаметно, а где и очень по–крупному. Одно радует — до лекарства ему не добраться уже никак, только если шантажировать, например, Гермионой. Но добраться сейчас до неё очень непросто и я в категорической форме потребовал носить её эвакуационный кулон не снимая ни во сне, ни в душе, нигде. Иначе, меня и прижать нечем, потому что он не знает чем меня прижать, кроме невесты. Гермиона, кстати, после наших экстремальных ночных похождений, не верит ни одному из преподавателей Хогвартса. Как–то странно сказалось на ней это происшествие и она ударилась в крайности. Теперь либо — либо. Или всем не верит, или доверяет также — всем. Как и прежде не хочет видеть полутонов, хотя и всё понимает. Боюсь её теперь разочаровать. Именно разочаровать и потерять то, абсолютное к себе доверие, которое непонятно как заслужил. Гермиона ведь предательства не простит никогда в жизни и будет об этом всегда помнить. Самое же отвратительное, что на мой взгляд произошло, так это то, что вместе со мной, пришлось рисковать и ей. А это очень и очень плохо. Не должны девчонки воевать и умирать в бою и видеть всё то дерьмо, что сопровождает боевые действия. Их стезя жизнь, а не смерть, во всех её отталкивающих проявлениях.