— Конечно, соратник.

Прихватив Петра (или Питера?), добиваем ящики. Склад пуст, только у дальней стены штабель с песком, резиной и никуда не годным тряпьем. Звуки звонко разносятся по помещению.

— Теперь, соратники, распарываем эти брезентовые тенты.

Вопросов не задают, споро набрасываются на старые тенты от армейских грузовиков. Определяю размеры, натягиваю под крышей куски телефонной полевки. Забрасываем край получившегося полотна на провода, перегибаем, сшиваем. Получилось нечто вроде свисающих почти до пола штор. С двух сторон от центра, сам центр свободен.

— Зачем это, соратник Сержант?

— Ничего не замечаешь, соратник комендант? Попробуй крикнуть.

— Хэй!.. Ловко. Звук гасится!

— Да. На это и был расчет.

Расположенные с двух сторон ряды штор, конечно, ограничивают сектор стрельбы, но являются хорошей преградой для звуковых волн.

— Соратник Сержант, я позову соратника Олега.

— Хорошо. А мы пока оборудуем огневой рубеж.

Еще две полосы брезента на рейках, свисающие на обрезках полевки с крыши, отделяют три направления, стреляные винтовочные гильзы не будут лететь в товарищей. Трое парнишек домывают от пыли и грязи пол.

Появляется заинтригованный Олег, Петр тащит под мышкой бумажный сверток. Неужели…

— Ого! Тебе цены нет, соратник! Из ничего придумать и сделать такое!

— Отставить овации. Соратник Петр, мне кажется, или это мишени?

Петр гордо разворачивает. Немного выцветшие мишени неизвестного мне, но понятного образца. Российские. Отличие от привычных ― голова имеет отдельную маркировку и кривые точности попадания.

— Кнопки, мел?

Олег, улыбаясь, демонстрирует деревянный пенал. Мелок круглой формы в футлярчике, как от губной помады, кнопки больше напоминают шпеньки с удобными пластиковыми ручками.

Крепим мишени, отходим назад. Олег лезет в кобуру.

— Куда?! Стрельбы ― это в первую очередь правила и дисциплина, соратник.