– Нас встречают. Приготовиться.

Стволы направляются в сторону быстро приближающегося освещенного выхода. Звучит четкое:

– Есть.

Все-таки ответственные и хладнокровные парни у них в охране. Горит реакторный зал, совершенно ясно, что произошла страшная ядерная авария. А с боевого поста самовольно никто не уходит и бдительности не теряет. Трое в мое личное кладбище, двоих срезают напарники.

Разделяющая изотопы фабрика пуста – лишь мигают транспаранты с призывом к немедленной эвакуации, да тревожно воют сирены. С электричеством все в порядке, наверное, произошло переключение на внешний источник. Расстреливая оборудование, пересекаем залы.

На нас обратили пристальное внимание – это становится понятно у входа в цех штамповки. Толстая железобетонная стена не помешала мне отсканировать сознания и оборвать жизни пятерки «встречающих».

– Плохо дело, братья. Впереди засада, человек двадцать. Для меня они вне зоны досягаемости – слишком далеко.

– Будем прорываться?

Думаю:

– Есть предложение получше. Они все еще подозревают, что я заложник. Предлагаю на этом сыграть.

– А если не поверят?

Криво усмехаюсь:

– Тогда вы увидите, как рождается полноценный Альфа. И как он разбирается с врагами. В любом случае дорогу в хранилище я вам расчищу.

– Ясно.

Ахмет, помолчав, добавил:

– Будь осторожнее, брат. Все-таки лучше, если ты еще хоть немного побудешь человеком.

Читая в его душе недосказанное, киваю:

– Я постараюсь.

Как и рассчитывал, огонь по мне не открыли. Конечно, разве может вызывать подозрения тощая фигура болгарского ученого, который, шатаясь и поминутно оглядываясь, бредет через зал? Правая рука демонстративно зажимает бок, иду согнувшись, голова наклонена – так не видно светящихся глаз.

Громкий окрик поступил рановато – до махины пресса, за которым укрылись вояки, еще двадцать шагов: