Нажимаю на стертый звонок. Бетани открывает почти сразу же. Она собирается что-то сказать, но я опережаю ее, бесцеремонно ворвавшись внутрь, и отрезаю:
— Нужна помощь.
Девушка закрывает дверь и ставит на пояс руки. Смотрит на меня как-то жалостливо и переминается с ноги на ногу, разрываясь между чем-то, о чем я понятия не имею. И нам в эту минуту вдруг не хватает Меган фон Страттен с ее чудо способностью читать мысли.
— Что? — Спрашиваю я, обернувшись. — В чем дело?
— Я просто…
— Просто — что?
— Не пойду на похороны, — выдыхает Бетани, — черт, Мэттью, я не хочу. Прости, но…
Похороны? Недоуменно пялюсь на девушку и вскидываю брови. О чем она?
— Я знаю, что это неправильно. Но это невыносимо, ладно? Невыносимо! Я всю ночь заснуть не могу. Как подумаю о том, что уже завтра Хэрри закопают в чертову землю, и…
— Закопают? Хэрри?
Меня будто ударяют под дых. Нервно осматриваюсь, ощутив панику, подскочившую к глотке, и застываю. Хэрри ведь цел. О чем она? Что случилось? Я оставил его дома.
Правда, затем что-то щелкает между висков. Я наклоняю голову и на Бетани смотрю озадаченно. Выходит, она не знает, что Хэйдан воскрес. То есть о смерти Хэйдана забыли все, кто не был причастен к сверхъестественным событиям! Бетани же все знала, поэтому и не в курсе того, что случилось уже ночью, не в курсе того, что Ари продала душу.
— Отлично, — отрезаю я, закатив глаза.
— Отлично? — Удивляется девушка, сверкнув карими глазами. — Что именно отлично?
— Хэйдан жив, Бетани. И никто не собирается его закапывать.
— Что?
Голос девушки взмывает сразу на несколько октав, она хлопает ресницами и косится на меня так робко и зло одновременно, что я не удерживаюсь и отвожу взгляд в сторону.
— Хэйдан жив? Но как? Как такое возможно? О Господи! Сумасшедший дом.
— Ты разбудишь родителей.
— Их нет.