– Просто вы мне нравитесь, и я чертовски волнуюсь, – решил честно признаться я.

– Тогда это многое объясняет, – кокетливо ответила девушка, и на ее щеках слегка обозначился

румянец.

Официант в неизменной белой куртке принес вино и разлил по бокалам. Я произнес тост,

посвященный нашему приятному знакомству и красоте Кэрол. Начав говорить, я невольно разбудил в себе

Дэна Харта. Она слушала, смущенно опустив ресницы. Мы пригубили вино, и она отправилась на поиски

истины:

– И всё же. Я не совсем верю в вашу историю с потерей памяти. Расскажите подробности. Как всё

произошло, где это было и почему вы сейчас здесь, а не со своей семьей?

Тщательно подбирая слова, я поведал ей о клинике, в которой пришел в сознание, о татуировке, с

помощью которой удалось идентифицировать личность. Кэрол слушала, и в ее глазах одно чувство сменяло

другое. От недоверия она перешла к сочувствию, затем к восхищению, позже, когда я описывал встречу с

семьей, глаза ее утопали в сострадании. И, наконец, она торжественно произнесла:

– Алекс, я журналистка! Позвольте мне снять фильм о вашей непростой судьбе! Или хотя бы сюжет!

Завтра же переговорю с шефом! Это такой интересный материал! Простая татуировка стала главным звеном

в таком трудном поиске!

Девушка была настолько охвачена своей идеей снять фильм, что, к счастью, не заметила страха и

смятения в моих глазах. Меня такой поворот событий никак не прельщал. Я лихорадочно искал причину

отказаться от предложения.

– Только не это! Я ужасно зажат в присутствии камеры. Впадаю в ступор, забываю текст. В общем, нет