— А Захар Иванов, — Сашкин голос дрогнул, — не сдал.

— Не сдал, — Стерх перестал улыбаться. — Вот еще что вас мучит… Не сдал. Мне очень жаль, Сашенька, Захара. Это несчастье… Вы думаете, зачем мы с Олегом Борисовичем твердим вам, как проклятые: учитесь! Учитесь, готовьтесь к экзамену! Вы думаете, мы шутим? Э-э-э…

Он погладил ее по голове, как маленькую девочку.

— Учитесь, Саша. Настойчивость у вас есть, не хватает сдержанности и дисциплины. Все будет хорошо… А Фариту вы скажите все-таки спасибо, вы его все ненавидите, а без него вы, между прочим, и первого семестра не осилили бы… Ну что, мир?

Сашка подняла глаза. Стерх смотрел на нее сверху вниз, чуть улыбаясь.

— С… спасибо, — проговорила она, заикаясь. — Вы помогли… с ребенком… я бы там и умерла.

— Не надо умирать… Признайтесь, Саша — вам ведь интересно учиться?

— Да, — она перевела дыхание. — Очень.

х х х

У нее совсем не осталось приличной одежды. В мокром спортивном костюме она выбежала на мороз — и удивилась, не чувствуя холода.

Бегом вернулась в общежитие. Приняла душ. Села перед раскрытым чемоданом, не зная, что делать. До индивидуальных с Портновым оставалось сорок минут.

Обернувшись полотенцем, как римский патриций, Сашка вышла на кухню; у окна сидели две первокурсницы — бывшая соседка Лена и еще одна, рыженькая, веснушчатая, очень бледная.

— Привет, — сказала Сашка и окинула обеих оценивающим взглядом.

Лена была значительно толще ее и шире в плечах. Зато рыжая девочка…

— Как тебя зовут?

— Ира.

— Встань, пожалуйста.

Девчонка испуганно встала. Сашка окинула ее взглядом — и рост, и размер ее совершенно устраивали.

— Пожалуйста, дай мне твои джинсы и свитер. Прямо сейчас.

Девчонка сглотнула: