И вот теперь, когда ее жизнь была на исходе, она могла быть честной, по крайней мере с собой.

Когда совсем рассвело, она встала и выглянула наружу. Внизу, на полях, лежала прозрачная дымка. Сквозь нее проступали четкие контуры пастбищ, стены коровников. Избранные начинали выходить из загонов. Они шли нетвердой походкой, переваливаясь с боку на бок. Выйдя в поле, они потягивались и зевали. Потом выстраивались друг за другом, соприкасались телами. Некоторые терлись головами. Кто-то почесывал кончиками пальцев шею и спину соседей. Она совсем не знала о таких ритуалах.

Но она не завидовала Избранным.

Эти создания проживали свои короткие жизни в стаде и под контролем скотников. Голые и угнетенные, они проводили каждый день на пастбище или в загоне. С самого рождения их уродовали, как то было предписано Книгой даров и Псалтырью живота. И наконец, их систематически уничтожали, чтобы накормить голодных жителей Эбирна. А ртов было много. Одно поколение сменялось другим, и так бесконечно.

Она наблюдала за стадами, пока над горизонтом вставало солнце, видела, как Избранные поворачиваются к нему лицом — все до одного — и впитывают его свет. Но уже по прошествии нескольких минут, стараясь успеть до прихода скотников, они разделялись на группы или возвращались в загоны, снова становясь животными.

Когда пришли скотники, Мэри Симонсон снова легла. Она не хотела, чтобы ее видели. Она лежала на сырых, медленно гниющих досках и плакала.

Потому что знала, что правда вовсе не правда. Никакой Бог не ответит на ее призывы. Да и как он смог бы это сделать?

Пропажа сотни проповедников отчасти сказалась на расстановке сил, но, даже если бы они были в строю, это не изменило бы ситуацию в городе. Жители нервничали и раздражались. Взрывы на газовой станции обернулись шоком для всех. Осознание того, что в городе больше нет электричества — даже в зажиточных кварталах, — было болезненным ударом. От дома к дому распространялись слухи о борьбе за власть между Мясным Бароном и «Велфэр».

Ходили и другие разговоры. О том, что пророк Джон с бандой своих сподвижников планирует уморить город голодом. Стада Избранных неумолимо сокращались. Друзья пророка Джона из числа рабочих завода уже начали уничтожать мясо. Говорили и о массовом забое скота, о снижении поголовья Избранных с целью еще выше поднять цены на мясо. Эбирну суждено было разделиться на богатых и голодных. Большинство горожан, случалось, недоедали — неделю-две в году, когда сокращались поставки мяса. Верно и то, что некоторые жили на грани голода, но чтобы такая угроза нависла над всем Эбирном, до этого прежде не доходило. Избранные существовали в огромных количествах — это было Господне пожертвование, чтобы люди могли жить. Если бы поголовье резко сократилось, город мог оказаться перед лицом голодной смерти.