– Нет, вы только подумайте, какое безобразие! – Доктора Бирмана наконец прорвало. – Эти умники в городской клинике совсем стыд потеряли. Они обещали направлять нам только тех больных, которых мы предварительно у них смотрим и соглашаемся принять. И мы принимали, когда видели, что можем помочь. Между прочим, всем вам напомню, что уже пятерых коматозных больных мы с вами на ноги поставили за полгода. Редкий результат, между прочим. Да, можно смело утверждать, что у нас действительно уникальная программа активизации физической активности коматозных больных. Кстати, и аппаратура для воздействия электрическими импульсами на кору головного мозга под эту программу у нас тоже уникальна. Но это же не значит, что хронометром можно забивать гвозди.

Кто меня слушает? Так. Ирина, вы тоже здесь? На сегодня для вас все. Пожалуйста, отправляйтесь к доне Исабель. Как зачем? Ну, скажите, мы скоро будем, и помогите ей, если нужно. Спасибо.

Ладно. Я правильно понимаю, что остались только лаборанты? Отлично. Ну, вы все это видите? Нет, кто не видит, так подойдите поближе и посмотрите.

Теперь все видели? Теперь все понимают, кого мы сегодня получили? Нет, я вас спрашиваю, все понимают, что у нас в руках?

Правильно. Это пациент с улицы. Его находят прохожие, вызывают городскую «Скорую помощь». Врач неотложки разговаривает с клиникой и везет пациента прямо к нам. Я, естественно, сразу понимаю, что случай очень запущенный. Если и есть у нас с вами еще шансы, то мизерные. Но не отправлять же несчастного еще на часок-другой покататься в обычной машине. Вы не поверите, это даже был не реанимобиль. Медицинская этика мне не позволила этого сделать. Мы с вами честные люди. Мы с вами используем все наши возможности, чтобы найти хоть какие-нибудь шансы на его спасение. И что мы все вместе сейчас видим? – С этими словами доктор Бирман остановился у монитора и показал на него рукой: – У нашего пациента нулевая энцефалограмма. И вот, смотрите все показания, смотрите. – Доктор раздраженно защелкал переключателями. Прямые линии на экране не изменились. – Итак, теперь его имя уже нам не нужно. Ему имя мистер Бланк. В его голове совершенно пусто. Мозг чист, табула раза. Привезли не просто поздно, а абсолютно поздно. Мыслительная деятельность прекратилась и уже не возобновится.

При таком состоянии больного врачи всего мира дают родственникам понятную рекомендацию. Я так надеюсь, вы все поняли, почему я отослал нашу лучшую нянечку?

Правильно. Еще не прошло полугода, как в клинике Зальцбурга, вы все это помните, был у нас с Ириной и ее мужем тяжелый разговор. К сожалению, у нас теперь регулярно бывают тяжелые разговоры с родственниками несчастных в аналогичном, простите меня, растительном состоянии. Они, в смысле Ирина и ее муж, привезли из своей бедной республики, бывшей части СССР, эту несчастную девушку, свою дочь, в надежде на чудо. Но чуда не могло произойти. Она, в смысле душа этой девушки, уже почти десять лет как в другом месте, а ее тело все еще подкармливают и подпитывают. И это стоит больших денег, между прочим.