Но мы недолго хранили у себя эти святыни. Как только в Константинополе узнали о случившемся, император византийский Ираклий поднял весь свой народ, дабы возвратить крест. К этому времени мой прадед скончался, а его сын, стало быть, мой дед, Сироес, решил договориться мирно. Крест вернулся в Иерусалим, а наконечник остался у нас.

– И потом пришли мусульмане?

– Да. Когда они стремительно, как грозовая туча, налетели на нашу землю, дед решил спасти хотя бы одного своего сына. Одного, кто бы мог восстановить династию. Он выбрал моего отца и отдал ему великую реликвию. Держа ее у сердца, наследному принцу удалось в ту страшную ночь спастись из дворца. Вот вкратце и вся история.

– Итак, ты предлагаешь мне наконечник того самого копья.

– Да, Мажордом.

– Я уже понимаю, что, или, точнее, кого ты хочешь за это получить. Такую цену ты можешь заплатить только за продолжение династии или ее почетное завершение. Среди погибших или плененных мавров есть твой сын? Единственный сын?

– Мой единственный внук, Мажордом. Мы с тех самых пор скрывались в доме одной купеческой семьи, они наши дальние родственники. Я родился уже в той семье, и отец рассказал мне правду тогда, когда я собрался жениться. Так же сделал и я, объяснив моему сыну его миссию, когда он стал взрослым. К несчастью, мой сын однажды попал в какую-то облаву. В тюрьме сразу выяснилось, что он не мусульманин. Он был необрезан.

– И что, нельзя было откупиться?

– Нет, Мажордом. Если бы он был иудей или христианин, все бы решалось просто, в таком случае просто платится выкуп, и потом налог постоянный. Но для персов, которых мусульмане считают язычниками, предлагалось только два варианта – или ислам, или меч. Мой сын выбрал меч.

Глаза почтенного гостя увлажнились, голос сел, руки сильно задрожали, и сейчас стало видно, насколько же он в самом деле стар.

– Твой сын был мужественный человек, достойный великой династии, – искренне сказал Мартелль.

– Спасибо, Мажордом, – произнес старик, справляясь со своим состоянием, – и извини мою слабость. Но я готов продолжить свой рассказ. Наученные горьким опытом, мы обрезали внука в младенчестве. Собирались готовить его к роли наследника персидского престола позднее, чтобы он себя тоже не выдал по неопытности или по горячности. Да, видно, слишком сильно я спрятал от него правду.

– Он ушел из дома?

– Ты видишь очень глубоко, Мажордом. Так случилось, что у парня была сердечная неприятность. Он поссорился со своей возлюбленной и в одночасье завербовался в армию. В ту армию, которую считал своей. Я иду по его следу уже пятнадцать лет. Мой внук стал заметным командиром, несмотря на молодость, и поэтому шел вместе с самыми передовыми отрядами. Из-за этого мне никак не удавалось приблизиться к нему.