– Можешь идти, – сказал майор.

14. Трудное решение

14. Трудное решение

Ничего не ощущая, ни о чем не думая, вяло перебирая ногами, я доплёлся до дома. Там уже шарили контрразведчики. Плевать. Я улёгся на диван и глядел в потолок. Один из следователей обратился ко мне, показал толстую тетрадь, видимо ту самую, которую Лика купила у ведьмы. Зелёную тетрадку с записями Аглаи я спрятал вне дома. Я расписался в протоколе изъятия, и контрразведчики ушли.

Сестры не было, и даже Баська куда-то пропал. От Лики не осталось даже запаха. Я попытался представить, что больше не увижу ее, и вдруг стало так страшно, что я не смог больше об этом думать. Лика… как же так? Внутри было так больно, так тоскливо.

– Лика, что же ты наделала, сестрёнка, – тихо проговорил я.

Три часа я пролежал на диване, потом встал. Мышцы заныли – просили работы. Я растёр лицо и попытался разозлиться. На себя, на ситуацию, на то, что сижу тут и скулю, как не знаю кто. Я прыгнул под самый потолок и приземлился посередине комнаты. Крутнулся волчком, разбрасывая во все стороны удары, под конец высоким махом ногой сбил невидимого противника.

Я замер, тяжело дыша, в боевой стойке, состояние морального онемения немного отступило, но ударная зарядка помогла не так сильно, как хотелось. Вместо бесчувствия начало приходить ощущение одиночества. Я остался один, Лики рядом не было, Сэнсэй куда-то пропал. Все мои друзья – разведчики и наёмники, я пошёл против них. И остался один. Со мной только моя группа, друзья, которые доверились мне и которых я не имею права подставить. Что же делать? Где свои, где чужие? За кого сражаться?

Я сел и принялся решать, что же делать.

Ни одна мысль в голову не приходила. Пользуясь тем, что мне стало чуть полегче, я направился к шкафчику, в котором хранилось несколько бутылок абсента и пластинки для «полётов», но… замер в полушаге. Опять стало страшно – инстинкт самосохранения прорвался сквозь пелену тоски. Если я сейчас притронусь к алкоголю или наркотикам, то всё… мне конец!

Я вышел на кухню, умылся.

– Лика… сестрёнка… – сказал я, глядя на убегающую воду. Потом посмотрел в окно на Северные Развалины. Ряды серых, заброшенных домов с обвалившимися стенами и крышами. Пейзаж идеально гармонировал с тем, что творилось у меня в душе.

Внутри пульсировала боль. Лики не было рядом. Рядом не было той, которую я больше всего любил в этом Мире. Казалось, будто вырвали ту часть меня, ради которой я жил…

– Хватит ныть, с ней всё в порядке, – рявкнул я сам на себя. – Она жива! Она не могла умереть. Они ей ничего не сделают! Надо думать, как её вытаскивать. Как снять с себя этот чёртов домашний арест. Кто может помочь? Голубев, Сэнсэй?