Ну и ладно. Пусть его найдут здесь. Это была самооборона, тут и доказывать ничего не нужно. Он защищался. Парень Макака опасен. Он был похож на обезьяну и вел себя как обезьяна. Он — убийца. Он должен сидеть в зоопарке, в клетке с толстыми прутьями.

На крыше подъехавшей машины вращались красные огни. Сирена умолкла. Раздался голос, многократно усиленный мегафоном:

— Это полиция! Выходите из машины! Очень медленно, и поднимите руки так, чтобы мы их видели!

— Я не могу! — закричал Билли. — Он там, снаружи!

— Выходите из машины! — снова прогремело из громкоговорителя. — С поднятыми руками!

Билли подождал еще несколько секунд, но затем все же выбрался наружу, высоко задрав руки и моргая от яркого света фар. Подошел полицейский, толкнул его на землю и защелкнул наручники на его запястьях.

— Я не виноват, — заныл Билли, уткнувшись лицом в траву. — Это все тот парень, Дейв. Он под машиной. — Под машиной никого нет, — сказал коп, рывком поднимая Билли на ноги. — Здесь только ты, и больше никого. А теперь ты расскажешь нам, что тут произошло.

* * *

Приехал его отец. Билли был уверен, что он побьет его, но отец, похоже, не собирался этого делать. Он попросил показать ему пистолет, а потом спросил Билли, где патроны. Билли сказал, что стрелял в опасного мальчика, который напал на него.

Отец кивнул с непроницаемым выражением лица. Он сказал, что тоже поедет в участок, куда полицейские собирались отвезти Билли, чтобы взять у него показания.

* * *

— Полагаю, нам не остается ничего другого, как признать, что мы потерпели неудачу, — сказал Генри.

— О чем ты говоришь! — удивилась Линн, перебирая пальцами шерсть Дейва. — Дейв тут ни при чем, ты сам сказал.

— Да, но он постоянно становится причиной всяких неприятностей. Дерется, кусается. А теперь еще, спаси и помилуй, стрельба! Из-за него в опасности оказываемся все мы.

— Но в этом нет его вины, Генри!

— Мне даже страшно подумать о том, что может произойти завтра.

— Об этом нужно было думать раньше, — сказала Линн, — года четыре назад, когда ты решился на свой эксперимент. А сейчас рвать волосы на голове поздновато, ты так не думаешь? Теперь мы несем за него ответственность, и он останется с нами.

— Но…

— Мы — его семья.

— Но в Джеми стреляли!