— Здесь без моего ведома могли установить микрофоны, Хэскелл.

— Вот теперь ты мыслишь как сценарист. Соблазн велик, правда? По крайней мере, если смотреть на это со стороны. Манипулирование целым народом кажется особенно интригующим занятием для психиатра или социолога. Я видел у тебя дипломы по обеим дисциплинам, Джон. Они висят прямо за письменным столом. — Он смотрел, как Джонатан переводит взгляд с его лица на рамки и обратно. — Но я не думаю, чтобы они решили провернуть столь масштабную операцию, как прослушка всех моих старых знакомых в Лос-Анджелесе. Конклав предпочитает покупать не оборудование, а людей.

Джонатан сделал нетерпеливый жест:

— И что дальше, Хэскелл? Ты собираешься меня надуть или все-таки скажешь, доверяешь мне или нет?

Хэскелл улыбнулся:

— Ага, теперь ты верно играешь свою роль, видишь? Озабоченный состоянием пациента психоаналитик, ждущий полного доверия; точно подобранные нормы рассудительности и интереса. — Он сделал жест рукой, раздвинув на дюйм большой и указательный пальцы. — Немного раздражения, чтобы сподвигнуть пациента говорить правду. — Он подошел к занавешенному окну, раскинув руки, словно обращаясь к невидимой аудитории. — Он играет роль? — Хлопнул в ладони. — Или он говорит искренне?

— Хэскелл, черт бы тебя побрал! — Джонатан стиснул ручки кресла, и его пальцы стали похожи на мраморных пауков; лицо вспыхнуло от негодования. — Я согласен играть в эту глупую игру, чтобы помочь тебе! — Он направил на него палец, как дуло пистолета. — Берегись! Что ты сделал с компрометирующими документами? — Хозяин выпучил глаза, его губы изогнулись, обнажив зубы, а на лице застыла злобная гримаса.

— Вот он, этот вопрос! — вскричал Хэскелл. — Наконец-то! И знаешь что, Джон! Я отвечу на твой вопрос откровенно, если ты честно ответишь на мой. — Он засунул руки в карманы и прислонился к стеллажу. — Если ты действительно мой друг, значит, я рассказал свою историю настоящему живому человеку, непохожему на бездушных кукол из Конклава. К тому же теперь у меня есть безопасное место для компромата, а это стоит того, чтобы рискнуть — прийти сюда, всплыть на поверхность. Верно?

— Спрашивай. — Во взгляде Джонатана сверкнула сталь.

— Ты когда-нибудь слышал о Конклаве до сегодняшней ночи? — Теперь Хэскелл сложил руки на груди, и его лицо стало серьезным.

— Нет!

— А почему ты не стал пить бренди, которое принес с кухни?

Джонатан занервничал:

— Я подумал, что ты… — Он смолк, вытер лицо. — Я хотел, чтобы сначала немного выветрился «Гран Марнье». — Бренди стояло нетронутое, как и бокал.