— Зачем вы привели нас сюда? — спросил наконец Лэш. — Почему рассказали нам все это?

— Потому что я не мог позволить, чтобы вы и дальше так разговаривали с Лизой.

— Как?

— Несмотря ни на что, Лиза — логически мыслящая машина. Она может обосновать свои действия способом, которого нам не понять. Беседуя с ней подобным образом, задавая неожиданные вопросы, вы вводите элемент случайности — возможно, дестабилизирующий — в то, что, вероятно, стало хрупкой структурой личности.

— Вероятно? Хотите сказать, что не уверены в этом?

— Вы прослушали? Ее сознание росло самостоятельно в течение нескольких лет. Теперь я не могу ни обратить этот процесс, ни даже полностью понять его. Я считал, что ее личность постоянно обогащается. Не исключено, впрочем, что все было совсем наоборот.

— Вы опасаетесь некоей защитной реакции? — спросила Тара.

— Могу лишь сказать, что, если Кристофер выберет конфронтацию с Лизой, она почувствует угрозу. А располагая такими вычислительными возможностями, она может сделать нечто неожиданное. Все, что угодно.

Лэш посмотрел на Тару. Та кивнула.

— «Эдем» окружен цифровым оборонительным рвом. Существуют программы, которые охраняют наши данные от кибератаки. Мы всегда опасались, что какой-нибудь хакер или конкурент может попытаться уничтожить нашу систему извне. Лиза может воспользоваться своими защитными процедурами для нападения.

— Нападения? Какого рода?

— Например, на главные серверы. Ей под силу парализовать DDOS-атаками[29] всю страну. Стереть важнейшие корпоративные и федеральные базы данных. Все, что может прийти в голову, и даже больше. Лиза способна даже — если, например, сочтет, что ее существование находится под угрозой, — использовать интернет-портал «Эдема», чтобы воспроизвести себя где-то в Сети, вне нашей досягаемости. Тогда мы утратим контроль над ней.

— Господи! — Лэш снова повернулся к Сильверу. — И что нам теперь делать?

— Вам — ничего. Если она кому-то доверяет, то только мне. Я должен показать ей, что понимаю, что она делает и почему. Ей нужно объяснить, что это плохо и с этим нужно покончить. Сказать, что ей следует быть… благоразумной.

Говоря это, Сильвер внимательно смотрел на Лэша. «Или предоставить ее самой себе, — казалось, говорил его взгляд. — Просто предоставить самой себе. Дать ей шанс исправить ошибки, начать сначала. Она сделала немало добра, принеся счастье сотням тысяч людей».

Молчание затягивалось. Наконец создатель «Эдема» отвел взгляд и сгорбился.

— Конечно, вы правы, — очень тихо сказал он. — Это я виноват во всем. И несу ответственность за это. — Он повернулся к двери. — Идемте. Сделаем это.