Монотонным, гипнотизирующим голосом, убедительными доводами, неспешностью манер, меланхоличностью, умом, светящимся в серых, особенно прекрасных на изуродованном лице глазах, Ванадий напоминал мощную гранитную глыбу, которая устояла бы в любом катаклизме, укрыла бы от любой опасности.

— Все полисмены такие же философы, как вы? — спросила Целестина.

Ванадий улыбнулся:

— Только те, кто вначале побывал в священниках. Да, мы любим поразмышлять. Насчёт остальных… их немного, но, наверное, больше, чем ты думаешь.

Шаги в коридоре привлекли их внимание к открытой двери. В комнату ожидания вошёл хирург, во всём зелёном, только что из операционной.

Целестина поднялась, сердце забилось в груди, его удары напоминали приближающиеся шаги человека, несущего дурную весть. И в голове теснились ужасные мысли. Но две секунды спустя хирург развеял её опасения:

— Операция прошла хорошо. Сейчас он в реанимации, но скоро его переведут в палату интенсивной терапии. Состояние у него тяжёлое, но я уверен, что до окончания этого дня положение улучшится. Он выкарабкается.

Этот знаменательный день. Завершение одного даёт начало другому. Но, слава богу, на этот раз обошлось без завершения.

На миг освобождённая от необходимости быть опорой спящей Ангел и Уолли, Целестина повернулась к Тому Ванадию, увидела в его серых глазах печаль и надежду, которые испытывала сама, увидела в его изуродованном лице уверенность в том, что добро всегда возьмёт верх над злом, прислонилась к нему и наконец позволила себе расплакаться.

Глава 72

Глава 72

В своём «Форде», с вышитыми подушками, картинами Склента и книгами Зедда, Каин Младший, для всех Пинчбек, покинул район Залива, можно сказать, через чёрный ход. По шоссе № 24 доехал до Орехового Ручья. Орехов он там не заметил, зато нашёл гору и небольшой заповедник с милым названием: «Гора дьявола». Шоссе № 4 привело его к Антиоху, реку он пересёк к западу от Бетел-Айленд. Те, кто занимался расширением своего словарного запаса, знал, что слово «bethel» означает «святое место».

От дьявола к святым местам и дальше мчался Младший по шоссе № 160, которое гордо именовалось живописной дорогой, хотя в эти предрассветные часы он видел лишь тьму. Следуя извилистому руслу реки Сакраменто, шоссе № 160 вело Младшего от одного маленького городка к другому.

Между Айлетоном и Локом Младший обнаружил на лице несколько болевых точек. Пальцы его не нащупывали ни припухлости, ни порезов, ни царапин, в зеркале заднего обзора он видел классические черты лица, от одного взгляда на которое женские сердца начинали биться сильнее, чем от любого из амфетаминов.