— Мне вовсе не видно.

— Мне тоже…

— Сказать по правде, и мне не всегда видно. Придется, как я понимаю, прекратить охоту на медведя. Потянем?

— Мы-то потянем, а вот как убедить весь народ?

Еще с полчаса говорили они, сидя на песке, как и кого убеждать: кому показать говорящего медведя, с кем поговорить, а кого попросту напугать. Но эта часть разговора вряд ли интересна кому-нибудь, кроме их односельчан.

— Ладно, хватит ходить вокруг да около, — поднялся, наконец, с песка Маралов, — беремся мы выполнить договор?

— За Малую Речку — пожалуй… Но за всех остальных не поручимся.

— Тогда я попробую объяснить это Народу. А пока пошли искать Акимыча.

Акимыч, к удивлению охотников, мирно почивал между стеблей тальника, и даже не удивился подошедшим. Володька с Кольшей были готовы ко многому, но вот чего не ждали, того не ждали.

— Ну, куда вы это меня засунули? Все тело болит, я ж не молоденький, — осуждающе качая головой, пожаловался-осудил Акимыч, — что же это вы придумали такое?

— Акимыч… Ты сам убежал.

— От кого убежал?!

— Да от нас же…

— Ха-ха-ха! Хи-хи-хи! — радовался Акимыч. — Ладно, не хотите, не говорите, сами «расколетесь» потом.

И шагнул вперед, к подошедшим, протянул руку:

— Приветствую вас, Дмитрий Сергеевич! Приветствую, молодой человек! Вот вас нам как раз сильно не хватает, будем вместе лес очищать.

Это был прежний Акимыч, совсем такой же, какой был раньше. И как ни вглядывались в него Володька с Кольшей, никаких признаков безумия не было на его осунувшемся, покрытом седой щетиной лице, в маленьких умных глазах.

— Очищать лес не придется, Василий Акимович. Ты где находишься, не забыл?

— Ха-ха-ха-ха! Хи-хи-хи-хи!!!

— Что ты три дня сидел на острове, голодал, этого тебе мало? И заодно — вот, держи!