— Неужели? Просто поразительно!

— Да, и в самом деле подлинный образчик искусства. Как можно такое продавать, не понимаю. Впрочем, Каспар настолько преуспел в этом деле и достиг такого совершенства, что оно как бы стало его обычным, повседневным ремеслом. А начал он около года назад с крохотной лавчонки. Там он и торговал своими изделиями. Но они оказались столь удачными, что спрос постоянно рос. Вскоре даже пришлось построить новые, более просторные печи для обжига готовых изделий. О, теперь он отсылает свои творения в магазины самых известных городов страны.

— Похоже, дел у него невпроворот.

— Да, трудится день-деньской. Потому он и поторопился назад домой — масса срочной работы. У него подлинный дар художника.

— Как жаль, что я так мало понимаю в гончарном деле. Надо будет что-нибудь почитать, что ли.

— Убеждена, что вы почерпнете для себя массу интересного. Например, знаете ли вы, что каждое изделие обжигают, при очень высокой температуре? Вы никогда не задавались вопросом, святой отец, сколько градусов требуется для изготовления хотя бы вот этого блюда для печенья?

— Блюда для печенья?

— Да. Кстати, именно так гончары называют первичный продукт после обжига, но еще до того, как на него наносится глазурь.

— Понятия не имею.

— Около 1270 градусов. По Цельсию! Понимаете?

— Господи помилуй!

— Видите, — с легким оттенком юмора проговорила миссис Дефорест, — какое жесткое испытание пришлось перенести моей вазе. Но скажите, разве она не достойна потраченного труда? Для цветов она, пожалуй, недостаточно высока, но не беда, для меня это — предмет особой радости.

Упоминание о столь чудовищной температуре напомнило отцу Калингу повествования о чистилище.

— Ну что ж, мне пора, — проговорил он, вставая. — Не знаю, как и выразить свое восхищение вашей стойкостью в столь горестный час.

— Уверена, святой отец, что уж обо мне-то вам следует беспокоиться меньше всего. Ничего страшного не случилось, и я перенесу это потрясение.

Она проводила его до дверей, и они стали прощаться.

— Очень рада, что вы нашли время заглянуть ко мне, святой отец, — проговорила миссис Дефорест. — Пожалуйста, не забывайте меня.

Женщина проследила за тем, как преподобный Калинг прошел к машине, а затем вернулась в гостиную. Рука раздраженно дернулась к лежавшему на столе свертку. Нет, Каспар просто невыносим! Конечно, экономия — прекрасная вещь, но нельзя же быть таким скупердяем. Надо же! Бумагу отыскал самую что ни на есть тонкую, ломкую какую-то, а веревка и вовсе чуть толще нитки. Вдобавок ко всему отправил посылку третьим классом — только бы сберечь несколько лишних центов. Ладно, предположим, что на почте не так уж часто тайком вскрывают посылки, но ведь бывает же и такое. Вдруг им захотелось бы покопаться именно в этой! Можно представить, как бы она тогда себя почувствовала, если не сказать более.