— Зрелище не для слабонервных, — добавил клоун, покосившись на Оливию.

— Если это зрелище под силу им,значит, и мне тоже, — ответила она.

— Тебя предупредили, — пожал плечами клоун. — Идите за нами.

— Я даже с тонущего корабля за вами не пошла бы, — отозвалась Мелина, которой наконец снова удалось поставить на ноги трясущихся слепых братьев.

— Тогда оставайся, — ответил клоун. — А те, кто не хочет затонуть вместе с кораблем, пойдемте с нами.

* * *

Раненые лежали в разнокалиберных кроватях в импровизированной больничной палате под присмотром медсестры с выпирающим наружу стеклянным глазом. Пациентов, если их можно было так назвать, было трое — мужчина и две женщины. Мужчина лежал на боку в полубессознательном состоянии. Он что-то шептал и пускал слюни. Одна из женщин безразлично смотрела в потолок, а другая извивалась под простынями и тихо стонала, всецело пребывая во власти какого-то кошмара. Мы остановились за дверью, не желая приближаться к этим людям. Каким бы недугом они ни страдали, их заболевание могло оказаться заразным, и нам не хотелось его подцепить.

— Как они сегодня? — спросил складывающийся человек у медсестры.

— Еще хуже, — ответила та, суетясь между кроватями. — Теперь они постоянно на успокоительных. В противном случае они просто безудержно рыдают.

Никаких заметных ран на их телах не было. Не было окровавленных бинтов, закованных в гипс конечностей, мисок, до краев наполненных красноватой жидкостью. Комната скорее напоминала палату психиатрической клиники, чем обычной больницы.

— Что с ними такое? — спросил я. — Они были ранены во время налета?

— Нет, их привезла сюда мисс Королек, — ответила медсестра. — Она нашла их в больнице, которую твари превратили в некое подобие медицинской лаборатории. Этих несчастных они использовали в качестве подопытных кроликов для своих невообразимых экспериментов. То, что вы видите — это результат их усилий.

— Мы нашли их старые документы, — добавил клоун. — Твари похитили этих людей много лет назад. Их все считали погибшими.

Медсестра сняла планшет со стены возле кровати шепчущего мужчины.

— Этого парня зовут Бентерет. Предполагается, что он бегло говорит на сотне языков. Но сейчас он только и делает, что снова и снова повторяет одно-единственное слово.

Я подошел ближе, пристально следя за его губами. Зов, зов, зов, — шептал он. — Зов, зов, зов.

Тарабарщина какая-то. Разум его покинул.