– Алма, я уже не ребенок, и сказки старых имбрин меня не пугают, – фыркнул Каул. – А теперь прикуси свой язык! Разумеется, если он тебе еще нужен!

Вскоре она отказалась от попыток их переубедить и просто молча смотрела на нас через плечо медведя. Ее лицо излучало силу. Не бойтесь, – казалось, говорила нам она. – Мы справимся и с этим.

Меня беспокоило то, что не все из нас сумеют добрести хотя бы до вершины башни. Обернувшись, я попытался понять, кого ранил Каул. В тесной группе у меня за спиной Бронвин несла на руках чье-то обмякшее тело – мне показалось, это была мисс Зарянка, – но тут чья-то мясистая ладонь ударила меня по голове.

– Смотри вперед или попрощаешься с коленной чашечкой, – рявкнул охранник.

Наконец, мы поднялись на вершину башни и остановились у последней двери. Изгибающуюся стену коридора озарял дневной свет. Перед нами была открытая терраса – факт, который я отложил в свою память для дальнейшего использования.

Каул сияя стоял перед дверью.

– Перплексус! – окликнул он. – Синьор Аномалус! Да, вы там, в задних рядах! Поскольку этим открытием я отчасти обязан вашим экспедициям и упорной работе – должен отдать вам должное! – я думаю, что честь распахнуть эту дверь принадлежит вам.

– Оставь, у нас нет времени на все эти церемонии, – заторопил брата Бентам. – Территория осталась без охраны…

– Не будь таким нытиком, – оборвал его Каул. – Это займет лишь несколько секунд.

Один из охранников выволок Перплексуса из толпы и подтащил его к двери. С тех пор как я видел его в последний раз, его волосы и борода стали абсолютно седыми, спина сгорбилась, а на лице залегли глубокие морщины. Он провел слишком много времени за пределами своей петли, и теперь его догонял истинный возраст. Перплексус уже хотел было открыть дверь, как вдруг его скрутил приступ кашля. С трудом отдышавшись, он обернулся к Каулу, глубоко всхрапнул, набирая полные легкие воздуха, и выплюнул лоснящийся комок слизи на его плащ.

– Ты невежественная свинья! – воскликнул Перплексус.

Каул поднял револьвер и взвел курок. Раздался крик:

– Джек, не надо!

Это кричал Бентам. Перплексус вскинул руки и отвернулся, но единственным звуком, который издал пистолет, был сухой щелчок.

Каул открыл пистолет и заглянул в магазин, затем пожал плечами.

– Он такой же древний, как и ты, – сообщил он Перплексусу, стволом смахивая на пол плевок. – Рука судьбы, не иначе. Ну и ладно. Лучше увидеть, как ты рассыплешься в прах, чем наблюдать, как ты истекаешь кровью.

Он сделал знак охранникам увести картографа, и те потащили бормочущего итальянские проклятия Перплексуса к толпе пленников.