Все уже проснулись и бродили по комнате, разговаривая шепотом, чтобы не разбудить нас. Мы поспешно разомкнули руки и отстранились друг от друга, чувствуя себя неловко без спасительного покрывала темноты. Но не успели мы прийти в себя, как в комнату впорхнула мисс Сапсан с большим кофейником в руках. За ней шел Ним с подносом кружек.

– Доброе утро всем! Надеюсь, вы хорошо отдохнули, потому что у нас много…

Мисс Сапсан увидела нас и замолкла на полуслове, вопросительно подняв брови.

Эмма закрыла лицо руками.

– О нет.

Накануне вечером я был так измучен физически и эмоционально, что мне и в голову не пришло, что не следует спать в одной постели с Эммой (хотя мы на самом деле всего лишь спали), чтобы не оскорбить викторианскую добропорядочность мисс Сапсан.

– Мистер Портман, на одно слово.

Мисс Сапсан поставила кофейник и поманила меня пальцем.

Кто бы мог подумать, что мне придется за это отдуваться. Я встал и торопливо оправил свою помятую одежду, ощущая, как мои щеки заливаются жарким румянцем. Мне совершенно не было стыдно, но в такой ситуации было трудно не смутиться.

– Пожелай мне удачи, – прошептал я Эмме.

– Ни в чем не признавайся! – прошептала она в ответ.

Проходя через комнату, я услышал хихиканье, и кто-то пропел:

– Тили-тили тесто… Джейкоб и Эмма жених и невеста!

– О, Енох, сколько тебе лет? – фыркнула Бронвин. – Ты просто ревнуешь.

Я вышел в коридор вслед за мисс Сапсан.

– Между нами ничего не было, – произнес я. – Можете не сомневаться.

– Меня это не интересует, – ответила она. – Вы нас сегодня покидаете, верно?

– Как вы узнали?

– Я, может быть, говоря начистоту, и пожилая женщина, но голова у меня все еще имеется. Я знаю, что ты разрываешься между своими родителями и нами, своим старым и своим новым домом… или тем, что от него осталось. Ты хочешь найти баланс без необходимости выбирать и причинять боль людям, которых ты любишь. Но это нелегко. Или даже невозможно. Я права?

– Э-э… ага. В целом, да, все именно так.