Немногий уступает ему и его помощница Ванесса — ей чуть больше двадцати, и она могла бы стать моделью, с ее струящейся гривой рыжих волос ниже пояса, ртом как у итальянки, подведенным перламутровой помадой, скуластым, как у викингов, лицом и неестественно огромными зелеными глазами. Вместе с бывшим констеблем Фредом Риджентом они втроем разъезжают в принадлежащем Джеперсону серебристо-сером «роллс-ройсе» по имени «Призрачная акула», расследуя странные и необычные случаи в качестве представителей клуба «Диоген».

Ким Ньюман создал Ричарда Джеперсона в начале 1970-х годов в одной из первых своих проб пера. Сначала персонаж появился в короткой пьесе, называвшейся «Дракула возвращается» (Dracula Returns), теперь забытой, и автор, еще будучи школьником, написал о нем серию рассказов и даже роман.

Когда Ньюман решил сочинить сериал в стиле 1970-х годов о сверхъестественных приключениях, в духе Джейсона Кинга, «Мстителей» и Питера Саксона, он достал своего героя — вместе с закадычными друзьями Фредом и Ванессой — из нафталина. Джеперсон официально дебютировал в новелле «Конец Пьера Шоу» (The End of the Pier Show) в антологии «Ночная тьма» (Dark of the Night, 1997), а следующий рассказ, «Не сходи с ума…» (You Don't Have to Be Mad…), появился в сборнике «Серебристая луна» (White of the Moon, 1999).

По пути в Сомерсет Ричард Джеперсон попал в аномальную зону. Время перевалило за полночь. Майская ночь была ясной. Сидя за обтянутой кожей баранкой своего «роллс-ройса» «Призрачная акула», он обдумывал важное задание, приведшее его из Челси на запад страны. И тут темнота качественно изменилась. Джеперсон приглушил вмонтированный в приборную панель восьмидорожечный магнитофон, оборвав джазовую тему в стиле кул, сопровождавшую его в поездке. Он затормозил, заставив замечательную машину замереть, не проехав и трех метров.

Он не слышал ночных птиц. «Вейрдсвиль», — подумалось ему.

Набросив свободный оранжевый сюртук поверх пурпурной шелковой рубашки, Джеперсон выбрался из машины.

Он остановился на прямой дороге, проложенной по равнинам. Звезды и узкая полоска месяца были достаточно яркими, чтобы освещать ровные заболоченные луга, лабиринты заполненных водой канав, превращающих ландшафт в лоскутное одеяло.

Здесь, на скучной земле, все в порядке.

Но в небесах?

Откинув с глаз вьющиеся волосы, он посмотрел вверх.

Его охватил непривычный страх.

Он сразу увидел, что было не так.

Он снова бегло осмотрел созвездия, чтобы убедиться, что не ошибся с направлениями. Полярная звезда. Кассиопея, сидящая женщина. Орион, охотник.