— Меня всегда восхищало, — заметил Френсис, — твое редкое умение в двух словах обрисовать ситуацию.

— О, большое спасибо! Я что, должна стать овцой на заклание?

— На самом деле, я бы не стал называть тебя овцой. Скажем так: неотразимая приманка.

— Ублюдок бесчувственный! А я-то думала, ты меня любишь!

— Люблю, — энергично закивал Френсис. — Если должно случиться худшее, то это будет огромная жертва.

— Предположим, меня убили, — настаивала Фред, — что будешь делать?

Он тяжело вздохнул:

— Придется научиться любить кого-то другого.

Неожиданно где-то, совсем близко, хлопнула дверь.

— Интересно, это наш блуждающий малыш вернулся? — задумчиво произнес Френсис. — Или, может, Вэнтворт решил прошвырнуться?

Они ждали, прислушиваясь к малейшим звукам и напряженно вглядываясь в неизвестность. Затем послышался звук приближающихся шагов по твердой поверхности: медленная поступь, и такая тяжелая, что настольная лампа задрожала. Но холл каким был, таким и остался: толстый ковер, стойка для зонтиков, приглушенный свет — все, несомненно, из двадцатого века. Шаги послышались у самого порога открытой двери, а затем замерли. Детективы услышали чье-то тяжелое дыхание.

— Звук есть, а картинки нет, — тихо бросил Френсис. — Ну, давай же, дружище, кем бы ты ни был! Господин будет очень недоволен.

Неожиданно раздался громкий треск, словно кто-то лягнул деревянную перегородку. Через пару секунд звук повторился, и Френсис ухмыльнулся:

— Ну и характер!

— Френки, любимый, — жалобно сказала Фред, — я, кажется, немножко боюсь.

— Пожалуй, не стоит, — ответил он. — Ты ведь профессионал и знаешь, что страх — это ключ, который откроет любую дверь. И ты знаешь, что может войти через открытую дверь. Я припоминаю…

Его прервал на полуслове сильнейший крик — мощный яростный вопль, эхом разнесшийся по длинному коридору. А затем послышался звук еще чьих-то шагов, только теперь более легких, бегущих.

— Приготовься! — поднялся Френсис. — Подкрепление.

— А они нас видят? — спросила Фред не вполне твердым голосом.

— Не уверен. Может быть. Но они определенно знают, что мы здесь.