— Почему вы? Почему не мы? — раздраженно спросил Лэмборн. Так раздражается человек, который сознает, что он мелкий и никчемный, но при этом пытается выглядеть уверенно.

— Но ведь так будет лучше, не правда ли? — мягко спросил Калловей. — Вы оба так близки к покойному, мы более беспристрастны. И потом, Родерик — святой отец, а я — профессор.

Разумеется, он сказал правду, но это была на удивление гибкая правда. Калловей был профессором, но не медицины и не патологии. Но это не имело значения. Наши верительные грамоты были приняты без дальнейших расспросов и, я уверен, с некоторым облегчением. Они увели Элмора.

Калловей плотно закрыл за ними дверь.

— Итак, Родерик, давайте посмотрим, что тут у нас.

Я огляделся. Это была просторная комната с высоким потолком, на полу лежал роскошный ковер, стены обшиты панелями темного дерева. Слева при входе был установлен больших размеров старомодный камин. Подобные камины находились и в комнатах для гостей, а один, побольше, внизу. В этом все еще делились остатками тепла припорошенные золой красные тлеющие угли. Рядом с камином стоял антикварный «капитанский» стул — с подлокотниками и низкой спинкой темного дерева, с потрепанным сиденьем из красной кожи. Прямо напротив камина — окно с осколками стекла под подоконником, через него Тибалд пробрался в комнату. Малиновые бархатные шторы, гораздо тяжелее, чем в моей комнате, были грубо раздвинуты в стороны. Второе окно было по-прежнему зашторено.

Полог над огромной кроватью сэра Исаака был того же цвета, что и шторы. Матрасы соответствовали размерам кровати: сэр Исаак лежал на толще гагачьего пуха, какой больше уже не встретишь. Справа от кровати стояло бюро с электрической лампой и бутылками, на которые указывал Тибалд.

Сам старик лежал на спине, он был одет, как уже отмечалось ранее, в длинный халат яркого синего цвета, под халатом на нем все еще были рубашка и брюки. На ногах красовались темно-синие шлепанцы, и я с легким изумлением заметил, что он в желтых носках. Покойный выглядел достаточно умиротворенным. Я предположил, что, когда его проводили в комнату, он просто прилег отдохнуть, может быть, во сне у него случилась рвота и он умер.

— Похоже, мы напрасно предприняли это путешествие, — сказал я своему другу.

— Вовсе нет.

Калловей внимательно осматривал прикроватный столик, почесывая щеку и напевая что-то себе под нос. Мотивчик напоминал старый номер Бадди Холли. Вдруг он переключился на «Битлз», взял со стола бутылки, быстро их осмотрел и аккуратно поставил на место.

— Подойдите сюда, Родерик. Скажите мне, что вы видите?