Она ни разу не оглянулась на детей, их словно не существовало в мире Джоан.
Понимание было горячим и острым: Анатоль, другие учителя, время – я не знала ничего, а передо мной стоял ответ на десятки вопросов.
– Где Куарэ?
– В таком же классе, только под другим крылом.
Джоан легко взобралась на стол, за которым я сидела. Она вертела в руках свой телефон-планшет, и запонки ее рубашки звучали насыщенной синевой.
– Мисс Малкольм, что происходит?
– Мисс Малкольм!
– Мисс Малкольм!
Она не обернулась, и только я увидела досадливую гримасу на лице Джоан.
– Я разговариваю с вашей учительницей, – сварливо сказала она. – Помолчите.
– Мисс Малкольм, пожалуйста!
– Мисс Малкольм!
Они кричали, и я задыхалась от отчаяния в их голосах. Боль в груди стала почти невыносимой, когда из багровой пелены вынырнула рука и ухватила меня за щеку.
– Нам надо поговорить, – сказал звенящий голос, и в багрянце мелькнула сталь.
– Мисс Малкольм…
– Заткнитесь, – негромко сказала Малкольм. – Вас притащили сюда, нацепили вам подгузники поверх одежды и приковали к партам. Вам, мать вашу, поставили бомбы перед носом. Вы всего лишь предохранители, а предохранители должны молчать и работать.
Джоан смотрела только на меня, но ее услышали все.
– Джоан, что…