– Спасибо вам за ваше время, – выдавила я. – Для меня было честью выступить перед вами сегодня, и я желаю вам всего самого лучшего в этой новой главе вашей жизни.
Экран телесуфлера погас. В следующую секунду на нем зажглась единственная строчка.
КТО-ТО ЗДЕСЬ ХОЧЕТ ТЕБЯ УБИТЬ.
КТО-ТО ЗДЕСЬ ХОЧЕТ ТЕБЯ УБИТЬ.
КТО-ТО ЗДЕСЬ ХОЧЕТ ТЕБЯ УБИТЬ.Глава третья
Глава третья
Я расхохоталась.
Это был ошеломительный финал для оборванной мысли, мгновенно заглушивший гудение колонок и электроники вокруг. Напряженный смех, казалось, приумножился, отражаясь от колонн Старого главного корпуса – словно один выстрел породил целую автоматную очередь.
Толпу охватила растерянность: недоуменные лица, тревожные перешептывания. А я застыла, придавленная волной гнева вперемежку с возмущением. И чем дольше я там стояла, бесполезная и бессловесная, тем глубже погружалась в ощущение собственного ничтожества.
Кто-то из тех, что ненавидел нас, загрузил в телесуфлер поддельный текст вместо новых материалов, которые передала Мэл.
Я должна была догадаться об этом сразу – в ту же секунду, когда сообщение о временном ограничении избирательного права появилось на экране. Должна была завершить выступление какими-то нейтральными словами. Вместо этого я впала в ступор, будто никогда не выступала перед публикой. И теперь ведущие вечерних новостей вывалят на зрителей самые худшие сценарии происходящего. Представляю, как они будут разбирать эту неловкую паузу по косточкам, снова и снова прокручивать эти кадры, задавая вопрос: «А с этой девочкой всe нормально?»
Я заставила себя «отмереть» и, наклонившись вперед к зрителям, выдавила:
– Еще раз спасибо вам. Приятного дня.
Но эти слова не успокоили толпу, которая загудела и заволновалась еще сильнее. Даже спящая девушка внезапно пробудилась, села прямо и посмотрела на своего темноволосого соседа.
Декан снова подошел к микрофону, обеспокоенно взглянув в мою сторону: