Когда они, в сопровождении охраны, открыли дверь камеры, на них напало чудовище. Как сказал очевидец тех событий, которого я встречал несколько лет тому назад, «это был единственный раз в жизни, когда я, будучи заключенным, радовался тому, что крепко заперт за свинцовой дверью». Подоспевшей, хорошо вооруженной охране удалось подстрелить то чудовище, в которое превратился Орф. Посчитав его мёртвым, охрана скинула его тело вместе с остальными телами в эту систему довольно широких подземных пещер, которая на тот момент служила естественным кладбищем «Социального лепрозория».

Но Орф не умер. То, во что он превратился, прекрасно приспособилось к жизни в каменном лабиринте, который до того заселяли только жуки — трупоеды. Мало того, он начал выходить в тоннели и нападать на людей, подняв панику среди обитателей тюремного комплекса. Старожилы рассказывали, что администрация посылала туда два отряда вооруженных до зубов солдат, но не один из них не вернулся из логова Орфа. Было принято решение запечатать лабиринт, чтобы чудовище не пробиралось в тоннели и шахты.

Тогда и был построен крематорий в административном корпусе, чтобы как — то утилизировать тела заключенных, которые порою вымирали целыми секциями от разного рода болезней и тяжелых условий содержания. Я видел у геологоразведчиков записи с зондов, которые они спускали в лабиринт Орфа…

Барибал подошел к краю пропасти и, скинув туда камень, добавил:

— Там что-то есть — что-то большое и опасное…

Томас с удивлением посмотрел на Барибала, который, с точки зрения ДиАнжело, как раз и подходил под категорию «большой и опасный».

— К тому же, этим лифтом, — Барибал показал пальцем на железные ржавые механизмы, расположенные у входа в шахту, вертикально уходившей вниз, — уже давно никто не пользовался… Передай Карлосу, что послезавтра я навещу его на прогулке и изложу ему твои заблуждения…

Эти два дня были для Томаса полны опасений за свою судьбу.

Уже полчаса они гуляли по прогулочному дворику на дне карьера, а бригадир до сих пор не появлялся, что заставляло ДиАнжело нервно дергать коленом, сидя на железной лавке. «Если Карлос примет мнение Барибала, то я могу оказаться ненужным, — думал про себя Томас. — Хотя у меня есть врожденный дар и, возможно…»

— Карлос Гарсия! Какая встреча, мой друг! — реплика, произнесенная знакомым голосом, оторвала Томаса от размышлений и заставила обернуться.

Снаружи прогулочного бокса стоял чернокожий человек, одетый в чистую белую майку с надписью на груди «Жизнь не так плоха, как кажется… Посмотри на меня…» Засунув руки в карманы дорогих брюк, человек неприятно улыбнулся, поглядывая то на подошедшего Карлоса, то на собственные лакированные туфли серебристого цвета. Встав рядом с лавкой, на которой сидел Томас, Гарсия оперся правым боком на ограждение и отчетливо произнес: