Выбрав момент, Клаус перенес сундуки, стоящие в его прихожей, в апартаменты Мнемоника. Первым делом фон Эггерт взял интегратор Луция и, осмотрев его, убедился в том, что он цел. Надев его на руку, он достал из сундука голосовой имитатор и нацепил на кадык. Затем он перенес тело майора на кровать, после чего стал доставать из сундуков различные агрегаты, начиная от ручного сканера, заканчивая дюралевым корпусом камеры напылителя. Настроив интерфейс смонтированного оборудования, Клаус отсканировал голову Луция и, произведя нехитрые преобразования модели, запустил маску в печать.

Понаблюдав, как сверхтонкие нити полимера создают каркас маски, Клаус достал из небольшой пластиковой коробочки шприц, наполненный красной жидкостью. Вогнав «сыворотку правды» в вену Луция, фон Эггерт стал хлопать последнего по щекам.

— Эй, майор, очнись, — произнес Клаус голосом Мнемоника, — у тебя есть ещё немного времени на этой земле, чтобы поподробнее рассказать мне о том, что задумано назавтра…

Глава 16. Побег

Глава 16. Побег

Цитадель Закона, над входом в которую стояла огромная статуя Фемиды, заметно выделялась на фоне однотипных зданий правительственного квартала. Улица была оцеплена хорошо вооруженными солдатами, чьи лица были спрятаны за тонированными забралами шлемов, выкрашенных в черный цвет. Бронетранспортеры, блокировавшие въезды с других улиц, разрезали пространство лазерными целеуказателями, слепя немногочисленных гражданских, которые, находясь в строго отведенном месте, клеймили, как любила говорить государственная пресса, «банду полковника Орокина». Даже Вайс, уличенный в отравлении Императора, показался в новом свете жертвой влияния коварного Уэйна Орокина.

Практически каждый в метрополии знал о суде над полковником. В новостях по т-визору образ полковника вылепили в разных преступных гаммах — начиная от голубовато — педофильского, где он, со слов бывшей служанки семьи Николаса Вайса, якобы домогался внучек покойного Императора Мартина Храброго, заканчивая ярко красным — цветом солдатской крови, которая лежала на руках предателя Орокина. Именно его преступные действия, согласно версии государственной пропаганды, оставили Антарктический корпус без техники и оружия, следствием чего явились колоссальные потери в живой силе.

Цитадель Закона никогда не была местом правосудия в Акритской метрополии. Это была арена, на которой летели головы проигравших, которых определял перст Императора. Корона всегда избавлялась от неугодных, но, начиная с правления Мартина Вуда, Фемида окончательно превратилась в «бешеный печатный станок», как любили говорить в «Социальном лепрозории».