– Что думаешь с ним делать?

– Он ещё не ответил на интересующий нас вопрос, – я поднялась с пола, – Приведём его в чувство и допросим.

Подойдя к Отто, я дважды сильно шлёпнула его по щекам, однако тот в чувство не пришёл. Повторив, добиться его пробуждения снова не вышло…

– Попробуем так, – пробормотал Шнихт и всадил патологоанатому под ногти остриё ножа.

Острая боль сработала лучше бесполезных, но таких приятных, с моей точки зрения, шлепков, потому как связанный хозяин дома моментально пришёл в себя и взвыл! Мой низкорослый друг бесцеремонно дал ему в живот кулаком, переведя истошные крики в кашель.

Дождавшись, когда Отто придёт в себя, дридж прислонил к его горлу лезвие ножа:

– Сейчас будешь отвечать на наши вопросы, урод, – шепнул он доктору на ухо, – Будешь молчать – сдохнешь очень медленно и болезненно.

На отрицательные покачивания головой Шнихт отреагировал серией ударов, буквально исполосовав лицо выродка. Чтобы тот прекратил крики, серому коротышке вновь пришлось сбивать гаду дыхание.

Пока ребята искали взаимопонимание, я прошлась по комнатам и разыскала свои вещи: пальто и головной убор оказались и вовсе на кухне, не понятно только как…

Когда я вернулась, дридж занимался тем, что отковыривал подонку уже второй ноготь…

В который раз уже заткнув его зуботычиной, Шнихт разочаровано отбросил нож в угол и досадливо сплюнул:

– Хренов молчун! Предлагаю с ним не церемониться, а просто перерезать горло!

– Тогда вас… – попытался вставить своё слово Отто, но получил удар в кадык и заткнулся.

– Убивать его нельзя: он ещё не сказал того, что знает.

– И что тогда с ним делать?

– Я прочитаю его мысли, – пожала я плечами и присела перед пленником на корточки.

Склонив голову набок, Шнихт с сомнением поджал губы:

– А ты сможешь?

– Конечно! Только мне нужно, чтобы мразь сидела тихо какое-то время…

– Давай его вырубим.