Стены нашей хижины мы сделали из старых досок, собранных на свалке строительной фирмы «Макки Ламбер энд Билдинг Сэплай» на Карбайн-роуд, а многочисленные щели заткнули туалетной бумагой. Крыша была из целого, хоть и проржавевшего листа жести, который мы сперли на другой свалке. Отлично помню, как мы волокли этот лист, трясясь от страха: у сторожа свалки была собака – настоящее чудовище, которое, по слухам, пожирало детей. Там же мы добыли и металлическую сетку от мух, служившую нам дверью. Мух-то она внутрь не пропускала, но и свет тоже – такая была ржавая, – поэтому в хибаре всегда царил полумрак.

Помимо картишек мы в нашем «клубе» тайком покуривали и рассматривали картинки с девочками. У нас там было с полдюжины служивших пепельницами жестянок с рекламой «Кэмела», два или три десятка потрепанных карточных колод (их Тедди свистнул у своего дядюшки, хозяина писчебумажного магазина, когда же дядюшка однажды поинтересовался, какими картами мы пользуемся, Тедди ответил, что наша любимая игра – морской бой и ни о каких картах мы и слыхом не слыхивали), набор пластмассовых жетонов для покера, а также весьма древняя подшивка журнала «Мастер Детектив», который мы иногда перелистывали, когда заняться больше было нечем. Под полом мы вырыли потайной погреб, куда и прятали все эти сокровища в тех редких случаях, когда одному из наших предков вдруг приходило в голову проверить, действительно ли мы такие паиньки, какими кажемся дома. Находиться внутри хижины во время дождя было все равно что забраться в большой африканский тамтам как раз в разгар ритуальных плясок, вот только дождя в то лето не было и в помине.

Газеты писали, что такого жаркого и сухого лета не было с 1907 года. В пятницу, накануне последних выходных перед Днем труда[27] и началом нового учебного года, немилосердно палящее солнце, казалось, собралось испепелить остатки жухлой травы в придорожных канавах – поля и сады были сожжены уже давно. Обычно изобильный в это время года рынок Касл-Рока опустел: торговать было нечем, разве что вином из одуванчиков.

В то утро мы с Тедди и Крисом засели за карты в довольно мрачноватом настроении, «предвкушая» начало занятий в школе. Чтобы хоть как-то развеселить друг друга, мы, как обычно, вспомнили пару анекдотов про коммивояжеров и французов. Ну, например, вот этот: «Если ты, придя домой, обнаруживаешь, что твое мусорное ведро вдруг опустело, а собака забеременела, значит, к тебе в гости заходил француз». Почему-то Тедди всегда обижался, услышав эту байку, хоть был он вовсе не французом, а поляком.