Мгновение Билл слушал, как на ближайшем дереве заливается крапивник.

– Наверное, превратился, – сказал он, вдруг почувствовав себя ужасно усталым – сильнее, чем за все последнее время. – А теперь идем. Нам пора домой.

Но не тут-то было.

– Это не конец сказки! – Исайя заявил это сердито и испуганно, как будто кто-то ему сказал, что буки под кроватью и правда настоящие. – Давай настоящий конец!

Действительно, почему бы ребенку не знать истинное положение вещей? И все же… человека убить – это одно, а убить надежду в ком-то настолько юном – совсем другое. Когда-то Билл и сам это прекрасно знал. Когда-то он тешил себя такой же надеждой. Он тогда верил в добро. Если бы он хотел поверить в добро сейчас… достаточно было отвести дитя домой, к тете и горячему ужину.

– О’кей. Но сначала ты мне скажи кое-что. Что ты помнишь о тех временах, когда Мемфис был целителем?

– Мне нельзя об этом говорить.

– Да ну, это же просто мы с тобой. И у нас мужской разговор, не забыл? Знать никому не обязательно.

– Он починил мне сломанную руку, – нехотя сказал Исайя.

– Это как?

– Я упал с дерева после церкви, и Мемфис возложил на меня руки, а я увидел сон про то, как мы с ним оказались в таком прекрасном светлом месте, там еще били барабаны. Когда я проснулся, вокруг стояли преподобный Браун и мама, и еще куча народу, а рука у меня была уже не сломана – вот ни столечки!

Билл задрал лицо к небу, чувствуя щеками тепло усталого зимнего солнца. Он еще помнил, как это самое солнце выглядит, когда пробивается после дождя сквозь тучи. Эта картина стоит того, чтобы увидеть ее еще раз.

– Принц сокрушил проклятие, женился на принцессе и увез ее домой, к себе на родину. Там он освободил свой народ, и все они жили счастливо до конца своих дней. Конец. Ну, что, разве не так заканчиваются настоящие сказки?

– Вот теперь так, – сказал Исайя, хотя и не слишком убежденно. – Мистер Джонсон?

– Ну, что тебе? Сегодня у меня нет больше для тебя сказок.

– С вами все в порядке?

– Конечно, со мной все в порядке. C чего бы со мной не быть всему в порядке?

– У вас глаза совсем мокрые, – сказал Исайя.

– И вовсе они никакие не мокрые, – прошептал Билл, слизывая с губ соль. – Пойдем, молодой человек.

Он протянул руку, и мальчик, доверчивый аки агнец, тут же подошел к нему. Билл тяжело сглотнул, переплетая свои большие, старые пальцы с его маленькими, молодыми, и привлек Исайю поближе, ненавидя себя всего насквозь.