– Встретимся на этой заумной лекции в полвосьмого. И в полвосьмого значит
– Кто бы говорил, – возмутилась Эви. – Уж тебя-то никогда нет в театре ко времени.
Тэта сунула сумочку под мышку, распахнула дверь и придержала ее ногой, натягивая перчатки.
– Признаю, я люблю иногда поддать Уолли жару. Но для своих друзей я всегда и везде вовремя.
– Да? Ну… – Эви запнулась. – А я зато дым не пускаю!
– Уверена? – Тэта приняла изящную позу в дверном проеме. – Давай подожжем тебя и посмотрим?
Эви швырнула в нее подушкой, но подруга оказалась быстрее. Подушка стукнулась о дверь и присоединилась к остальному мусору на полу.
В пятнадцать минут девятого Эви выскочила из такси на углу Шестьдесят Четвертой и Сентрал-Парк-Уэст и бегом кинулась к лестнице Нью-Йоркского Общества Этической Культуры. Тэта окатила ее кровожадным взглядом, стоя на фоне закрытых дверей.
– Я сказала,
– Ну, прости, прости. Просто в последнюю минуту мистер Филипс поймал меня и попросил считать кое-что для кузины его жены. Боссу говорить «нет» я плохо умею, – выдохнула Эви, пропихиваясь сквозь двери в холл, где их уже ждала Мэйбл.
Тут Эви наградили вторым за вечер выразительным взглядом, хотя у Мэйбл он вышел не столько кровожадный, сколько просто рассерженный.
– Оу. Привет, Мордочка. Не знала, что ты тоже идешь, – поздоровалась Эви.
– Я случайно налетела на Тэту на выходе и, поскольку все равно собиралась на лекцию, предложила пойти вместе. Она сказала, ей сны и бессознательное нужны для актерского мастерства, – поделилась Мэйбл.
– Ага. Для актерского мастерства. Для него самого, – поддакнула Эви, принципиально не глядя на Тэту.
– Правда, лекция уже началась, и вахтер мне сказал, что внутрь нельзя абсолютно никому.
– О, не стоит беспокоиться. Предоставьте это мне, – и она грациозно подплыла к человеку на дверях. – Здравствуйте, я – Эви О’Нил… Провидица-Душечка?.. Тоже нет? Мне так жаль, что мы опоздали – я, понимаете ли, навещала детскую больницу и…
– Мне очень жаль, но мы никого больше не пускаем, – он возвышался перед дверью, как айсберг.