Вокруг в блеклом свете угасающего дня возвышались громоздкие предметы мебели, завешенные тканью. Та шевелилась, словно из-под тряпок пытались выбраться суетливые мелкие существа. Пыльная люстра растопырила зазубренные лапы. Из трещины в стене свисали белые корни…

Сам он лежал на чем-то мягком, удобном, а над ним склонялся тот самый человек, о котором его спрашивали только что… или, наоборот, очень давно.

– Я умер?

– А я похож на Сераписа?

Грязная физиономия со светлыми глазами и длинными космами, свисающими на лоб, ничем не напоминала бога, отвечающего за блаженство после смерти. Антэй ощупал шею, на ней не было ни крови, ни даже царапины. Голова гудела. Над ухом наливалась пульсирующей болью здоровая шишка.

– Что произошло?

– Что ты помнишь?

Антэй напряг память, которая ответила фейерверком обрывочных картинок. Рябь перед глазами, мутная духота, увесистая палка с крюком на конце взлетает в воздух, чтобы опуститься…

– Атака дэймоса… Ты ударил меня.

– Мера предосторожности. Чтобы ты не навредил себе, ну и мне. А потом?

Подвал… стул в пятне света, как на сцене, вопросы из темноты…

– Меня допрашивали. И кажется пытали… Это что, был сон?!

– Типа того. – Сновидящий выглядел очень довольным. Чрезвычайно довольным. – Он пытался вытянуть из тебя информацию обо мне. Но не смог. Ты готов был перерезать себе горло, лишь бы не выдать меня.

– Я перерезал себе горло, Мусорщик, – уточнил Антэй, приподнимаясь на локтях.

– Ну да, – поспешил согласиться тот, явно не желая обесценивать его поступок. – Для тебя все стало реальностью.

– Это сработала твоя защита или…

– Это была твоя воля, Антэй, – ответил он все с тем же удовольствием. – Еще никогда я не встречал человека с таким мощным внутренним стержнем… Ну и конечно моя защита тоже имела место быть, – добавил сновидящий без ложной скромности. – Я стабилизировал и укрепил твою психическую сопротивляемость воздействию дэймоса.

Пытаясь собрать разбегающиеся мысли, серфер еще раз огляделся. Комната с остатками былой роскоши вызвала странные ассоциации и смутные воспоминания. Огромное мутное зеркало в тяжелой резной раме ничего не отражало. Окна занавешены длинными шторами. В линиях потолка и колонн, подпирающих свод, чудится нечто античное.

– Что это?

– Безопасное место. Пока безопасное….Мое подсознание. Или, как его обычно называют, мир моих снов. – Мусорщик пошевелился, всколыхнув облако пыли, частично осевшей на его грязную хламиду, частично на самого Антэя.