– Спасибо, – сказал оракул, завершая разговор.

Убрав коммуникатор в карман, он вернулся в комнату и внимательно посмотрел на девушку.

Такую настоящую, живую, реальную. С абсолютно человеческой мимикой, желаниями и порывами. И принесшую с собой столь жестокие тени прошлого.

– Я не могу причинить вам вред, – произнесла она сдержанно, словно прочитав его тайные мысли. – Если вы думаете, что я могу быть опасна, что меня отправили сюда для того, чтобы убить вас, предиктор, то это невозможно. Я полностью социализирована, и моя программа содержит те же моральные принципы, что и ваша… Я не обычный прибор, который, попав в руки злоумышленников, станет работать против своего создателя.

– У тебя есть мир снов, – повторил Герард, обмениваясь с Аяксом быстрым, понимающим взглядом.

Ива ничего не ответила, нахмурив брови и осмысливая услышанное. Она очнулась от глубокой задумчивости, лишь когда оракул сказал:

– Дай мне блокнот. Вон там, на столе.

Откинул картонную обложку, взял карандаш и начал работать, нанося на бумагу мельчайшие подробности последнего сна. Не думая больше ни о чем, кроме задачи, которую должен решить.

Глава 15 Право на вдох

Глава 15

Право на вдох

Он всегда очень сильно реагировал на запахи. И на звуки. А здесь и того и другого было вдосталь.

Свалка исторгала десятки оттенков разнообразной вони, а также скрежета, лязга, воплей и стонов. Мусорщик давно научился отделять те из них, какие несли особую ценность для него.

Запах свежей крови на фоне трупного смрада, горечь нового разгорающегося пожара, заслоняющего едкий дымок постоянно тлеющего мусора, щелчок затвора, загоняющего патрон, крик настоящего ужаса и настоящей боли…

Воспоминания о Полисе не стирались из памяти. Он всего лишь отложил их в надежный сейф подсознания и закрыл на ключ. Когда будет нужно – откроет и насладится в полной мере. А пока остается лишь эта свалка и живущие на ней. Он пришел сюда не от безысходности и тем более не от чрезмерного альтруизма. У него было дело и четкая цель, которую он выбрал без принуждения или долгих убеждений.

Каждый заслуживает ту жизнь, которую выбрал. И он сам – тоже. Здесь и сейчас, в грязи, среди больных и озлобленных.

Чтобы лечить людей, не обязательно жалеть их. Нужно просто честно делать свою работу.

Они все прекрасно видели это. Знали, что не смогут разжалобить и выклянчить лишние таблетки, чтобы потом продать их. Не затравят, потому что он не боится, не отводит смущенного взгляда от язв на их телах, не чувствует вины перед ними. Умеет драться на шестах не хуже крысы и может наносить такие же страшные раны. Его не остановит звание целителя и неуместные сомнения.