– Замерз как собака, – признался Феликс. – И дом твой словно заколдован. Куда ни пойду, к нему выхожу все время.

Сновидящий хмыкнул.

– Бывает. Сосед вокруг моего забора полночи ползал. Идет, по доскам шарит и все в калитку упирается. Пришлось выходить, провожать.

Феликс усмехнулся невольно, поворачиваясь к печке спиной. Нестор посмотрел на него с улыбкой, притаившейся в ярко-голубых глазах с опущенными внешними уголками.

– А ты, я гляжу, проветрился. Ум вернулся.

– Извини, – сказал гость искренне. – Я вчера вел себя не слишком вежливо.

– Ладно. Забыли. Парень ты неплохой, вижу. Но больше не груби. Не люблю этого.

– А я не люблю, когда мне указывают.

Простая еда была нереально вкусной. И лишь после третьей порции добавки Феликс продолжил разговор:

– Так что ты увидел? Про меня.

Старик отодвинул тарелку.

– Увидел кое-что.

– Ну и? Проблемы с выработкой серотонина? Недостаток магния, влияющего на хорошее настроение? Полное отсутствие в мозге черного миндалевидного тела, отвечающего за минимальную осторожность…

Феликс мог еще долго перечислять всевозможные симптомы. «Умничать», по словам приятелей. Но старик зыркнул на него исподлобья и буркнул:

– Ты дэймос.

Феликс выронил вилку, и та звякнула о край тарелки. Уставился на старика, довольного произведенным эффектом.

– Это типа шутка?

– Таким не шутят. – Сновидящий поднялся и принялся неспешно убирать со стола.

– Дэймос. – Повторил Феликс, осторожно пробуя опасное слово на вкус. Оно отдавало терпкой крепостью дорогого вина, сладостью вседозволенности и горечью пепла от сожженного будущего.

– Танатос. Убийца, – подбросил Нестор два новых определения в разгорающийся костер сомнений и тревог.