Пятно продолжало говорить и ласковым тоном задавать вопросы, но Бремен отвернулся к белой стене и закрыл глаза.

* * *

Свое короткое путешествие он совершил ранним утром, когда коридоры были темными и пустыми. Тишину лишь изредка нарушали шуршание юбок дежурной медсестры и стоны пациентов. Он двигался медленно, время от времени хватаясь за поручни на стене. Дважды ему приходилось прятаться в темных палатах, когда впереди раздавался тихий скрип резиновых подошв на ногах медсестер. Лестницу он преодолел с трудом: несколько раз наваливался всем телом на металлические перила и ждал, пока исчезнут черные пятна перед глазами.

Робби остался в той же палате, где раньше лежал Бремен, но теперь мальчик был один, если не считать аппаратов жизнеобеспечения, окружавших его, словно стая черных ворон. На мониторах мигали разноцветные огоньки, в полутьме молча мерцали светодиодные дисплеи. Усохшее тело, от которого неприятно пахло, свернулось в позе зародыша, запястья были вывернуты под неестественным углом, а пальцы распластаны на мокрой от пота простыне. Лицо Робби было повернуто вверх, невидящие глаза полуоткрыты. Разбитые губы трепетали, когда он судорожно втягивал в себя воздух.

Джереми понял, что мальчик умирает.

Он сел на край кровати. Его била дрожь. Густая темнота ночи казалась почти осязаемой. Где-то снаружи по пустым улицам эхом разнеслась сирена – и снова все смолкло. Из коридора донесся бой часов, а потом – чьи-то удаляющиеся шаги.

Бремен ласково погладил щеку Робби. Она была теплой и мягкой.

Я могу попробовать еще раз. Вернуться к ним в пустыню в мире Робби. Быть с ними до конца.

Джереми почти благоговейно коснулся спутанных волос на макушке мальчика. Пальцы у него дрожали.

Я могу попробовать спасти их. Позволь мне вернуться к ним.

Он вздохнул, но вздох превратился в сдавленный стон. Его ладонь обхватила голову Робби, словно благословляя. Пойдешь со мной? Как волновые фронты, запертые в моем мозгу? Поместишь их в склеп, как я поместил Гейл? Пронесешь их через мою жизнь как бездушного, незрячего и немого гомункула… в ожидании, когда еще одно чудо, подобное Робби, предложит нам дом?

Внезапно щеки Бремена стали мокрыми, и он смахнул тыльной стороной ладони слезы, мешавшие ему видеть. Прямые черные волосы Робби нелепыми пучками торчали у него между пальцев. Мужчина посмотрел на сбившуюся набок подушку. Он мог бы все закончить прямо здесь, сейчас, чтобы два человека, которых он любил, больше не томились в умирающей пустыне. Волновые фронты рушатся, когда исчезают вероятности. Смерть синусоидальных волн и их грациозного танца. Можно подойти к окну и через секунду присоединиться к ним.