Его бабуля была ведьмой. Как Злая Ведьма из «Волшебника из страны Оз». И вот теперь она умерла. И тот странный захлебывающийся звук, думал Джордж со все нарастающим ужасом… тот захлебывающийся хрипящий звук был… был… агонией.

– Бабуля? – прошептал он, а в голове радостно звенело: Дин-дон, вот ты и сдохла наконец, проклятая ведьма!

Нет ответа. Сложив ладонь лодочкой, он поднес ее ко рту бабули. Дыхания не ощущалось. Ни бриза, ни ветерка, мертвый штиль, паруса опали, под килем ни ряби, ни волны… Постепенно страх его начал проходить. Джордж пытался рассуждать логически. Он вспомнил, как дядя Фред учил его распознавать, есть ли ветер. Надо послюнить палец и поднять его. Он старательно облизал всю ладошку и поднес ее ко рту бабули.

Ничего.

Он уже направился было к телефону звонить доктору Арлиндеру, но вдруг остановился. А что, если он позвонит врачу, а потом выяснится, что бабуля вовсе и не умерла? Нет, надо убедиться окончательно…

Пощупать пульс.

Остановившись в дверях, он с опаской и сомнением взирал на свисающую с кровати руку. Рукав бабулиной ночной рубашки завернулся, и запястье было обнажено. Но что толку? Как-то раз, после визита к врачу, где сестра проверяла его пульс, приложив палец к запястью, Джордж попробовал сделать то же самое дома. Тоже приложил палец, но почему-то ничего не прощупывалось, сколько он ни старался. Судя по тогдашним показателям пальца, его можно было записать в покойники.

Кроме того, ему не слишком хотелось… э-э… прикасаться к бабуле. Пусть даже она и мертвая. Именно потому, что она мертвая!..

Стоя в дверном проеме, Джордж в нерешительности переводил взгляд с неподвижной груди, прикрытой одеялом, на телефонный аппарат на стене с записанным рядом номером доктора Арлиндера. Нет, все же, наверное, надо позвонить. Он позвонит и…

Зеркало!

Ну конечно же, зеркало! Если дохнуть на зеркало, поверхность его замутняется. Как-то раз в кино он видел такое. Врач с помощью зеркала проверял, жив ли лежавший без сознания человек. Рядом с бабулиной комнатой находилась ванная. Джордж бросился туда и схватил лежавшее на полке ручное зеркальце. Оно было двусторонним. С одной стороны отражало нормально, с обратной – с увеличением. Ну, чтоб можно было выдернуть какой-нибудь выросший не на месте волосок и все такое прочее.

Джордж подошел к кровати и поднес зеркальце одной стороной к лицу бабули. Совсем близко, оно почти касалось ее широко разинутого рта. И, держа так, досчитал до шестидесяти, не сводя с бабули настороженного взгляда. Бабуля не шевельнулась, была все так же неподвижна. Он окончательно убедился, что она мертва, даже еще не отняв от рта зеркальца. А когда отнял и взглянул на поверхность, увидел, что она совершенно чиста и ничуть не замутилась.